…А грядущую Хануку Ева и Арон решили не праздновать никак. Настроение было на нуле, как, впрочем, и все остальное.
– Не хочу гостей к нам, да и мы не пойдем ни к кому, ладно? – заявила она за завтраком в конце декабря мужу. – Посидим вдвоем, и спать, какие тут праздники…
В Израиле последнее время все тревожнее становились слухи о скором призвании всех резервистов, включая женщин. Ведь именно «милуимники» – резервисты представляют основную боевую мощь ЦАХАЛа, то есть, Армии обороны Израиля.
– Да, нас ведь могут вскоре призвать, потому что без милуимников армия не сможет начать крупных войсковых операций, – откликнулся Арон, рассматривая на свет прозрачную чашку с чаем. – С одной стороны, ежегодно резервисты проходят 45-дневные сборы, а нас таких 380 тысяч только для сухопутных войск, и сборы мы уже прошли недавно. Но тут ситуация не обычная, а критическая. Подозреваю, что из-за создания крупной террористической армии на юге бывшей Сирии и в других пограничных странах, нам придется как раз проводить серьезные боевые действия. Я разговаривал с одним знакомым военным спецом, он шепнул мне, что кадровые части едва сдерживают продвижение противника. Им трудно приходится из-за этого, черт бы его забрал, последнего джихада – они там как с ума окончательно все сошли…. В общем, кадровая армия ждет теперь прибытия основных частей резервистов, и тогда войска должны перейти в контрнаступление.
– Милый, я все понимаю, но что нам делать с ребенком в таком случае? – откликнулась Ева. – Мне тут звонили вчера и рассказывали о специально создаваемых детских приютах для младенцев «последней секунды», от кого родители хотят отказаться, или, например, как мы, призываются… ну… резервисты.
Она вскрикнула, потому что во время разговора неосторожно порезалась острым ножом, нарезая яблоко. Арон заботливо подул ей на палец, останавливая выступившие маленькие капельки крови, и сказал:
– Главное – не куда деть Давида, потому что это мы так или иначе решим. Главное, чтобы мы с тобой ограничились пусканием только таких вот доз крови себе, не больше. Это ведь уже не сборы, а война, которая просто так не кончится, ты же видишь, как нарастает мировой хаос. Тут чего угодно можно ждать. Нам нельзя оставлять мальчишку сиротой.
Родители, не сговариваясь, посмотрели в сторону детской спальни, где негромко издавал поскрипывающие звуки их новорожденный сын возрастом одну секунду человеческой жизни. Его тоже пора было кормить грудью, той самой, в которой –