Начали заново выстраивать свою жизнь. Кропотливо, день за днём, стараясь избегать взаимных упрёков. Однажды, наводя порядок в шкафах, Жюзьен встряхнула курточку Дариена и из потайного кармашка посыпались крупные купюры. Чтобы заработать такие деньги, Реми нужно полгода батрачить не разгибая спины. Жюзьен ещё раз проверила курточку, трепетно собрала их и, свернув, засунула в лиф платья, под самое сердце.
«Бернард, мой любимый Бернард, ты позаботился и об этом! Если Реми узнает, непременно сожжёт их, а нам сейчас очень нужны деньги. Мне нужно каким-то образом представить их ему, но как?» – судорожно думала она, понимая, что ещё одна капля масла в костёр мужниной ревности, и беды не миновать. Ей и так еле удавалось поддерживать хрупкий мир в семье.
В очередной раз она направилась к аптекарю, чтобы помочь с травами. Шла быстро, на людей не смотрела. Кто-то злословил ей в след, кто-то втихаря крестился. «Плевать!» – думала она, стараясь изо всех сил не использовать колдовские чары. Есть вещи, которые нужно просто терпеть, терпеть до тех пор, пока хватит терпения.
Ренне встретил её с отцовской нежностью, он души в Жюзьен не чаял и всегда жалел, особенно с тех пор, как ему пришлось поучаствовать в её родах. Он же и стал крёстным отцом Дариена.
– Как дела, дочка?
– Спасибо, Ренне, Бог милосерден. Как вы?
– Хорошо. Жена вот только приболела, совсем от кашля не спала, уже третий день мучается.
– Я её посмотрю. Кристель как?
– Да, помаленьку… – старик опустил глаза. Молва про его ненасытную дочку гудела по всей округе, соревнуясь разве что со сплетнями про Жюзьен.
– У меня к Вам дело, – Жюзьен волновалась.
– Чем могу помогу, ты же знаешь.
Она отвернулась от него и достала запрятанные деньги.
– Вот. Если Реми их увидит…
– Я понял. Нужно их припрятать.
– А ещё придумать, как я могу понемногу их предъявлять.
– Я тебе давно предлагал поработать в аптеке продавцом. В порошках ты разбираешься лучше меня и всегда можешь составить нужный сбор.
– Так деньги и оправдаются, я же ещё и заплачу. Это раньше у тебя скотины был полон двор, да дитё малое. Теперь, небось, полегче?
– Это точно, остались только куры одни, да и те скоро на еду пойдут, не хотят нестись, хоть ты что с ними делай. Дариен совсем самостоятельный уже.
– Ты мне так и не рассказала, как удалось ему зрение вернуть, в деревне разное болтают, только я и слушать не хочу, – аптекарь присел и усадил Жюзьен рядом.
– По святым местам ходила два месяца, семь благословенных мест обошла. А потом в Ренне к епископу на исповедь попала…
– Отпустил грехи?
Жюзьен кивнула головой.
– А дальше что было?
– А затем пропал Дариен, мы его с епископом разыскивали.
– Так это ты с ним на автомобиле