– Кто является учредителями фирмы? – спросил Дятлов.
Фрумкин пожал костлявыми плечами и неуверенно ответил:
– Это внутренняя информация, понимаете, я не имею права её разглашать.
– Значит в районной администрации, где вы регистрировали учредительный договор, её знают, нотариус знает, а мне, следователю прокуратуры, расследующему убийство, знать нельзя, да? – с обидой сказал Дятлов. – Ну, хорошо, не хотите, не надо. Я пошлю официальный прокурорский запрос в райадминистрацию, а заодно в налоговую и банк.
– Зачем в банк?.. И причём тут налоговая?
– Не знаю, – Дятлов пожал плечами, – а куда нужно посылать запрос?
– Никуда, – неуверенно пробормотал Фрумкин.
– А, если мне интересно, сколько денег на счету «Эксим ЛТД»? Кто подписывал платёжки, через кого вы обналичивались, кто конечные бенефициарии и много чего другого? Вы ж не хотите говорить? Значит, я пошлю запросы. На бланках городской прокуратуры. Если вы считаете, что в райадминистрацию посылать не надо, хорошо, я пошлю запросы вашим контрагентам. Вернее вызову их сюда. По выпискам банка посмотрю, с кем вы сотрудничали, и вызову. После этого от вас будут шарахаться не только контрагенты, а и бродячие собаки на улице.
– Зачем вы мне угрожаете? – Фрумкин поднял на Дятлова взгляд снулой рыбы.
– Я? Вовсе нет! Наоборот, я сейчас даю вам возможность предоставить следствию необходимую информацию. Пока даю, вы понимаете? А, когда начну угрожать, э… Тогда уже поздно будет. С этим учредительным договором вы вообще ведёте себя глупо, Как-то по-детски. Что вы хотите скрыть? Ведь через пару дней у меня на столе будут лежать официальные ответы и банковские распечатки. Вы, вообще, представляете себе возможности следователя, ведущего дело об убийстве? Нет? Вы понимаете, что я прямо сейчас могу заблокировать на неопределённое время счёт «Эксима» в банке? Что я могу взять с вас подписку о невыезде? Что я прямо сейчас могу определить вам меру пресечения в виде помещения в ИВС на семьдесят два часа? И всё это будет строго в рамках действующего законодательства. А представляете себе, что может сделать ещё следователь прокуратуры, но уже вне этих рамок?
– Хорошо, – тихо сказал Фрумкин. – Учредителей двое. Я и Корсакова.
– В каком соотношении в учредительных документах предусмотрено распределение полученной прибыли?
Фрумкин молча смотрел себе под ноги.
– Ну, что вы опять застеснялись? – спросил Дятлов. – Прямо, как доцент кафедры научного коммунизма на приёме у венеролога.
– Соотношение пятьдесят на пятьдесят, – ответил Фрумкин трескучим голосом.
– Кто конечные бенефициарии?
– Я и Корсакова. Ну, были… Очевидно, теперь учредительный договор будет пересмотрен. Если объявятся наследники.
– То есть, как я понимаю, в этом случае разделение на директора и его зама были понятия чисто условные?
– В каком-то