– Да ладно, Венус, чего ты раскисла-то? – пихнула девушку под бок начальница. – Тебе должно нравиться.
– Я думаю, – осуждающее ответила Венера, – что секс – это искусство, это личное и глубоко интимное дело каждого, и поэтому нельзя использовать этот мощный инструмент для потехи толпы. Если бы они вынесли на сцену кровати с прозрачными балдахинами и включили бы более утончённую, скрипичную музыку, то претензий не было бы. А так это безобразие.
– Странная ты, – заметила Элен. – А тебе как, Кассиопея?
Всё представление Кассандра молча сидела на своём месте, опираясь щекой на левую руку и меланхолично разглядывая происходящее.
– Эх, в моё время…
– В какое твоё время, старый нытик? Чай, в одни и те же времена росли! – урезонила её Элен.
– А? Что?
– Что это ты несла только что?
– Я? Разве? Не помню. Задумалась, наверное, – пробормотала Кассандра, беспомощно моргая, словно выброшенная на берег рыба.
Чтобы отвлечься от происходящего, Венера начала оглядываться по сторонам. Наискосок сидела женщина с умопомрачительно жёлтой улыбкой. Девушке стало странно, что ту до сих пор не госпитализировали с такими-то зубами и позволяют выходить в приличное общество.
«Цирк уродов какой-то», – подумала Венера. – «А вдруг это заразно?».
К разочарованию публики, действие быстро завершилось. После пятнадцатиминутного антракта все вернулись на свои места, уже гораздо более уверенно. Эд Гар был воодушевлён. Он решил, что в четвёртом акте он добавит в программу один из самых сложных номеров, который выносил на людской суд далеко не всегда.
– Итак, внимание, действие третье! Те же и цирковые звери!
На арену выбежали четыре льва. На колёсах выехала клетка с невольниками из недемократических стран мира.
– Тотализатор! Аттракцион неслыханной щедрости! Только сегодня вы можете выиграть пять тысяч евро! Правильно спрогнозируйте исход третьего акта и получите деньги! Кого львы растерзают первым? Кто умрёт, а кто выживет в этой схватке? Какие части тела оторвутся, а какие останутся? Делаем ставки, господа! Расчехоливайте ваши экранчики и отправляйте нам свои догадки!
– Это чудовищно! – вскричал с места господин, который в первом акте боролся за правду. – В зале дети младше пяти лет! Вы не думаете об их правах! Справедливо ли, что они не смогут голосовать?
Конферансье некоторое время поколебался.
– Ладно! – объявил он. – Только сегодня, в виде исключения, мы разрешим голосовать детям младше пяти лет!
– Это анархия! – вскричала пухленькая дамочка в маленьком чёрном платье. – Я нашлю на вас комиссию по несбалансированному голосованию!
Эд