Селфи. Игры города. Рассказ про любовь. Аарин Ринг

её и почувствовал что-то особенное в горле, вспоминал, что он ел, и беспокоился, не узнает ли этого она. Думал, как вкусно пахнут её волосы. И какая она упругая, даже твёрдая под кофтой. Рёбра и там выше её грудь, он никогда не трогал женскую грудь. Только мамину грудь, но этого он почти не помнил. А если он потрогает грудь, она решит, что он пристаёт к ней? Он сосредоточился на её спине и голове, ему хотелось потрогать её волосы, прикоснуться к её лицу. Он погрузился в этот поцелуй, доверчиво, как пьяный, забыв обо всем, о всех их общих знакомых, которые наверняка узнают, будут ржать как кони, и пофиг. Пусть знают: «Я хочу её целовать. Я хочу её. Трахаться с ней. По-настоящему, по-взрослому».

      Паша надел наушники и услышал самую грустную песню Radiohead. Он сидел с красными глазами, держал руку в штанах и ещё долго думал о том, что он, наверное, идиот и извращенец, но он так давно испытывал постоянное желание забраться к этой Алле под юбку, что привык к этому, и даже к тому, что считает себя озабоченным неудачником. Привык и почти не мучился. Однако уставал от этого больше всего. Это выматывало его. Он решил, что больше никто не будет использовать его для встреч с его сестрой, не будет использовать его квартиру для вечеринок, когда сестра уезжает. Что он будет искать тех людей, общаться с теми, кому интересен именно он, его судьба, его мысли, его чувства, а не лживых хамелеонов, притворщиков и обманщиков, как сейчас. А лучше, пусть они сами его находят, он будет их ждать здесь.

      То, что Алла тогда, после поцелуя, спросила, когда придёт его сестра, взбесило его. Он сказал, что ему срочно нужно куда-то – в магазин, за кефиром, за карандашами. «Пойдём вместе?». Почему он тогда не поверил ей?

      Она ушла, унося недоумение на своем волшебном лице. Паша закрыл дверь. Она поцеловала его. Он чувствовал этот поцелуй, глубоко запечатленным на своей душе, этот поцелуй – то, что не смоешь просто так водой, не смоешь мылом и водой, жидким мылом, не ототрешь ацетоном. Его губы, его язык, всё его тело гудело, когда он вспоминал об этом самом нежном прикосновении в его жизни. О, она была прекрасна – так он думал. Она была почти обычная, мягкая, гладкая, нежная, совсем не идеальная на вид, но всё же, прекрасна. Почему он не нужен ей? Она считает его знаменитостью? И только? Почему она такая коварная в таком возрасте? Как она могла так обидеть его? Как он вообще подпустил её так близко? Его рвало на части изнутри: с одной стороны, он знал, что она сейчас – самый близкий человек для него, с другой – боялся, что она лжет и притворяется, чтобы быть рядом со «звёздной» жизнью. В глубине души он знал, что просто считает себя лучше её, но в голове он бушевал от своей ничтожности.

      Он решил что-то сделать со своей страницей в фейсбуке. Сначала он вообще хотел удалить свои страницы в соцсетях, чтобы никто не смог узнать, что с ним происходит. Но замешкался и признал, что не может этого сделать – это равносильно смерти. И ему самому было приятно, что о его жизни кто-то что-то знает. Он периодически выкладывал свои фотографии. Он чувствовал себя более живым, когда получал отклик из интернета, хотя бы немножечко лайков,