Дворцово-парковое искусство и строительство торговых центров связаны столь же крепко, как Дюрер и издание его произведений в виде почтовых марок.
Но химфак МГУ – это здание было продумано и изнутри. Эпизодов с пожарами и увечьями в истории химического факультета не было. К тому же сам отточенный за полвека процесс практического обучения был на высоте с точки зрения безопасности.
Руль не помнит задач, например, по неорганической химии, требующих одновременного наличия у студента веществ, случайное смешение которых привело бы к взрыву. Вытяжные шкафы работали отлично. В лабораториях запасные шкафы для вытяжки были годами завалены папками, книгами, чайниками, сахаром и прочим. Мощнейшая система вентиляции с воздухозаборниками-фонтанами, единой конструкцией возле химфака, делает процесс обучения безопасным. Гарантия в тысячу процентов: персонал не отравится.
А вот студенческие оторванные пальцы, поврежденные глаза, хронические отравления и ожоги были частым явлением. Тем не менее тогда существовало правило: если студент получил незначительное повреждение, занимаясь химией (например, выбило при взрыве стеклянного реактора глаз), его никогда не отчисляли. Если, конечно, повреждение не стало итогом самодеятельности.
Но именно студенческое любопытство являлось причиной большинства травм. Химический ожог ІІІ-Б степени? Что поделаешь, иногда нет ничего лучше, чем собственный опыт.
На входе встречал характерный запах. Проходя по коридорам, можно было составить представление, как пахнут все основные направления химии. Химфак работал до девяти вечера, а многие эксперименты требуют присутствия в лаборатории по нескольку суток. Химфак never sleeps – так было в девяностые годы.
Охранником был простой мужичок на входе, он часто отсутствовал по своим мужичковским делам. Студенческий билет на входе требовал редко, полагался на память и интуицию. Так же дело было поставлено и в двух остальных зданиях химфака.
Сейчас кажется невероятным, что достаточной охраной кафедры радиохимии считалась бабушка-вахтер в количестве одной штуки. Любой злодей с вызывающим у бабушек доверие лицом мог бы проникнуть на второй этаж. А там перед ним возник бы подоконник, заставленный стеной свинцовых коробок, то есть калибровочных контейнеров с изотопами, источниками радиации. Среди них полоний-210 был середнячком по интенсивности излучения на миллиграмм вещества. За вычетом кончины банкира Кивелиди, смертей от применения содержимого такой коробочки в девяностых годах не было.
Бандит того времени был умеренно чистым и во многом благородным. Он позаимствовал себя прямо из фильма «Однажды в Америке». Ему нужна была жизнь как в кино: порисоваться, пострелять из автомата, в идеале – из автомата Томпсона,