Девять Жизней. Пятница тринадцатое. Валентина Спирина

беззлобно при каждом моём промахе; не прячет от взглядов рассеченные, разорванные, изуродованные ноздри и уши?

      Чем ближе я подходил к нашей лавке, чем дольше вспоминал Лу, его татуировку, слова и образ, тем больше убеждался в своей правоте.

      – Ты где был столько времени? Сам пирожки пек? – встретил меня Бром.

      Я выложил на стол промасленный сверток, из которого выглядывала румяная теплая выпечка, и спросил прямо:

      – Бром, ты был пиратом?

      Пикси вздернул брови, достал пирожок и впился в него зубами. Ел он так аппетитно, что я и сам потянулся за пирожком.

      – Конечно, – наконец ответил Бром. Он вспорхнул вверх и достал с верхней полки бутылку вина. Налил стаканчик, не заметив моего жаждущего взгляда, и сказал: – Ходил по южным морям, искал сокровища. Эх, молодость.

      Вот и пойми его: врет или правду говорит? Я вытер руку о штаны и потянулся за стаканом. Бром шлепнул меня по пальцам.

      – А грабил кого-нибудь?

      – Грабил?.. Ну какой же ты тогда пират, если никого не грабишь? Так, путешественник. Морской пикси, не умеющий ни летать, ни плавать. Совершенно бесполезная животинка, если б не магия.