Дисциплина в зоне была в основном в отношении одежды и в построении перед походом на работы или в столовую. Все были одеты в черные брюки и куртки, напоминающие китайские. И обязательно сапоги. Кое-кто шил себе фуражки-«сталинки», были там и портные.
А еще я познакомился с зэком – бывшим высокопоставленным чиновником министерства культуры.
Полного телосложения, наикультурнейший человек, еврей по национальности. Ко всем обращался на «вы».
Рассказывал, как он ездил по разным странам, устраивал различные выставки, мероприятия и прочее.
А в то советское время, если украл у государства до пятидесяти тысяч, то срок до пятнадцати лет. А если перевалило за пятьдесят тысяч, то расстрел.
Вот у него и был срок пятнадцать лет.
Он с большим возмущением рассказывал, что «как государство врет» насчет тайны вкладов. «У меня, – говорит, – сберкнижки в пяти городах были, так все нашли! Вот тебе и „тайна вкладов“!» А с наслаждением рассказывал, что: «…очень приятно, когда заходишь в любой магазин и не задумываешься, хватит денег на покупку или нет. Сунешь руку во внутренний карман, пальцем разорвешь бумажку, которая пачку денег скрепляет, и примерно отсчитываешь нужную сумму».
Однажды он получил передачу, в которой было несколько бананов. Тут же подскочил один паренек, весь блатной из себя, внешне похожий на Шарикова из Булгаковского произведения «Собачье сердце», и попросил банан со словами: «Как же я люблю бананы!». И, получив банан, стал откусывать его, не почистив. На что «культурный» сказал ему, что обезьяны – и те чистят!
Некоторые, конечно, по-своему проводили там свое время. Было много и тех, кто кололся наркотиками. Был, например, один мужичок, маленького ростика, худой, но крепенький. Так вот, он рассказывал мне, что колется уже очень много лет, женат, имеет двух детей, и жена знает про его вредную привычку. Спрашивал меня, не хочу ли я «поджениться»? Это означало, не хочу ли я трахнуть какого-нибудь, выражусь культурно, гея.
И тут же со смехом стал рассказывать, как ему привели одного огромных размеров, страшного, толстого «петуха», говорящего с акцентом какой-то южной республики, до которого он никак не мог дотянуться. Так тот «петух» развернувшись схватил его за шиворот и со словами: «Што ти тянешь? Вот как надо!» – почти по воздуху перетащил его и поставил впереди себя. «Так я, – говорит, – выскользнул из своей куртки и дал деру под общий гогочущий смех».
От его предложения я тактично отказался. Не буду же я ему рассказывать, что у меня все хорошо в этом плане.
Где они только доставали себе это зелье? Но не у всех, видимо, была возможность достать вовремя дозу.
У одного была такая ломка, что он летом набрал в шприц зеленеющей от жары дождевой воды из бочки и вколол