– Эль, завязывай!
– Он теперь, наверное, тоже думает, что я такая же.
– Кто?
Эля умело показала глазами на человека, о котором рассказывала до прихода Бэллы.
– Эля, не хочу тебя разочаровывать, только я думаю, что он вообще о тебе не думает. Это раз. У него там и без тебя хватает движа – это два. И, насколько я поняла из твоего рассказа про некую Марину, он любит проституток. Это три.
– Кажется, я падаю в обморок…
– Успокойся! И вообще, всем на всех наплевать, так что расслабься. Сегодня же пятница-развратница, где твоё настроение?
– Умеешь ты поддержать, дружище, – проворчала Эля. – Даже отец Алана как-то нехорошо смотрит на наш стол! Блин, если б знала, что так будет… Сейчас уже, что ни сделай, в любом случае мы в проигрыше, раз сидим с ними. Короче, полный цугцванг.
– Знаешь, ты повёрнута на этой теме. Кто и с кем сидит. Снова повторю – услышь меня: всем наплевать! Relax, baby! И вот ещё что: тебе не идёт это унылое выражение лица! Честно.
– Вот тут ты права. Кислая мина никого не красит, – она улыбнулась. – Так лучше?
– Если ещё сделаешь это искренне, будет вообще зачётно!
– Ладно, надо сменить тему, а то я раскисну. – Эля открыла меню, которое мы обе знали наизусть, и, как бы изучая его в тысячный раз, не поднимая глаз, спросила: – Я чувствую, как он смотрит на меня, ну, он же смотрит, да? Успокой меня.
– Да-да, смотрит. Рада?
– Ещё бы! Я прям чувствую его взгляд на себе. Смотри, я покрылась мурашками… Это фриссон!
– Что?
– Кожный оргазм!
– Совсем сбрендила!
– Это обмен энергиями. – Она заметно оживилась. – Надо поговорить о чём-то другом, чтобы он не понял, что я о нём думаю и…
– И не почувствовал фриссон в одном месте? – я рассмеялась. – Сумасшедшая! У тебя слишком богатое воображение!
– Короче, Склифосовский, лучше скажи: вот ты веришь, что у неё мать доктор? – брезгливо бросила Эля, переводя внимание на Бэллу. – Ты только посмотри на неё. Это же самая настоящая колхозница. Неужели только я вижу это?
– Колхозница?
– Конечно! Понаблюдай за ней. Как бы человек ни прятался за отполированной ширмой, суть-то не отполировать. Просто невозможно вытащить это из человека! Никакой изысканности. А знаешь почему?
– Эля, если честно…
Но она не дала мне договорить, потому что знала, что я намерена сменить тему.
– Изысканность, – продолжила она, как ни в чём не бывало, – это врождённая, передающаяся особым геном привилегия. Изысканность невозможно выработать в себе, подчеркнуть горой бриллиантов и даже дипломом престижного вуза. В общем, изысканность, как и женственность, либо есть, либо не нужно даже пытаться этим овладеть.
– Мне кажется, что ты встала сегодня не с той ноги или не выспалась.
– Напротив, я выспалась. Просто один вид этой деревенщины меня ранит.
– Не надо драмы, Эля. Знай, что