Династия Романовых укрепила госмонополию на спиртное, расширила сеть корчм, шинков, кабаков и трактиров; эта монополия продержалась до недавних демократических передряг. Но так или иначе было узаконено огромное дело: в монопольках или у самогонщиков появились постоянные площадки для еды и выпивки вне дома, для собраний, игр, танцев; в корчмах гуляли свадьбы, плели заговоры и встречались с друзьями. Помните, как у Гоголя выглядит свадьба в корчме: «Напекли шишек, нашили рушников и хусток, выкатили бочку горелки; посадили за стол молодых, разрезали каравай, брякнули в бандуры, цимбалы, сопилки, кобзы – и пошла утеха…»
Впрочем, прошлое виделось по-разному разным исследователям. Историк Николай Костомаров писал о влиянии алкоголя на жизнь славянских народов с большей угрюмостью, вздыхал, что «в старинных песнях доблесть богатыря измеряется способностью перепить невероятное количество вина». Говоря о временах более реальных, чем былинные, Костомаров ужасался, что «значительные бояре не считали предосудительным напиваться до потери сознания с опасностью потерять жизнь. Царские послы, ездившие за границу, изумляли иностранцев своей неумеренностью. Один русский посол в Швеции в 1608 году в глазах чужестранцев обессмертил себя тем, что напился и умер от этого».
Долгое время Украина пила по-своему, российским законам не подчинялась, тем более что в XVI–XVIII веках существовала и «казацкая республика», Запорожская сечь, где кое-как обеспечивали себя едой и наладили нечто вроде независимого монопольного производства алкоголя. Правда, запорожцы организовали винокурни в то время, когда к западу от них, в Польше, и к северу, в России, это производство шло уже полным ходом. Российские цари рассылали сосуды с водкой в дар европейским монархам и философам, как почтенный национальный продукт.
Все описания запорожского быта содержат сведения о выпивках. Казаки вставали с рассветом, молились Богу и садились за единственную трезвую трапезу – утреннюю кашу, которую каждый заправлял по-своему: кто салом, а кто только цибулей. В полдень стол был пообильнее: с печеными рыбой и мясом и уже с оковитой – так от латинского «аква витэ», «вода жизни», звали напиток, позже обретший название «горилка» от «горячая вода» – общеевропейского имени спирта и водки. После захода солнца полагался ужин с выпивкой. Особенно гуляли после победоносных походов; пьянки тогда бывали пошире, с непременным привлечением к питью случайных прохожих. У шинкарей выкупались бочки с оковитой и выкатывались для общего пользования. Французский военный инженер Гийом Боплан, оставивший нам подробные описания украинского быта, карты Украины и заметки о запорожцах, писал в середине XVII столетия: «Нет в мире народа, который мог бы сравниться в пьянстве