Что это такое? Куколка присоединилась к нескольким другим небольшим корчившимся стеклянным куколкам. От всех до единой исходило радужное сияние, и все до единой вызывали неодолимый соблазн. «Прелестная добыча», – подумал ворон. Он бочком прошёлся ещё дальше по ветви, помахивая крыльями для равновесия. Одна куколка была ближе других к краю. Так и казалось, она манила его к себе – иллюзия, порождённая возбуждением, – несомненно. Девочка вернулась к пню и теперь сидела на нём, спрятав лицо в почерневшие ладони, словно опустошённая своей работой. Фартук она сбросила на землю. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, ворон взлетел и в три нарастающих маха одолел поляну. Уселся на выступ и клювом схватил предмет. Стекло звякнуло о кирпичную кладку.
– Нет! – завопила девочка, вскакивая на ноги. – Глупая птица!
Ворон, вор-умелец, уже взмыл в воздух. Он хлопал крыльями, пробираясь среди деревьев. Однако с самого начала что-то пошло не так. Куколка была тяжелее, чем казалось, и сбила у него центр тяжести. Ворон ошибался в движениях и дважды едва не уронил добычу. Сердитые крики девочки преследовали его, но потом они прекратились: ворон вылетел из леса на простор. Ещё несколько взмахов унесли его подальше от Глазка. И вот, только снова взмыв в громадный свод неба, он понял, что там, в лесу, что-то сгущалось в воздухе над стеклянными куколками. Теперь он уразумел, что девочка творила призывающую волшбу. Во что он ввязался?
– Эхо, – обратилась девочка к сгущавшемуся воздуху на поляне. – Эхо, теперь тебе законченным не быть никогда.
Сгусток, нараставший вокруг стеклянной куколки, втягивающий в себя всякую лесную шелуху, листья, кусочки оборванных осиных гнёзд, отозвался голосом ревущего огня:
– Элизабет, отмени это. Переделай меня.
Элизабет засмеялась:
– Рада бы, да не смогу. Ты должен быть целым, чтоб тебя разобрать, а эта глупая ворона утащила твоё сердце.
Воровка
Книжечка «Певчие птицы острова Козодоя» была небольшой. Мох извлёк её из музейной витрины и провёл пальцем по рельефному рисунку обложки: головка чертополоха, склонившаяся под тяжестью певчей птахи. Досужие руки давным-давно стёрли всё золото. Мох раскрыл книжку, поморщившись на протестующий треск переплёта. Форзацы и титульная страница покрылись бурыми пятнами. «Посвящаю С., посланнице снов».
«Странно», – подумал Мох. Ему казалось, что он осведомлён о нескольких людях, сыгравших значительную роль в жизни автора. «С.» была загадкой. Предоставленная самой себе книжка раскрылась на заляпанном изображении какого-то