Надежда Георгиевна подавила первый и естественный порыв хорошенько наподдать дочери за то, что осмеливается обращаться с подобными просьбами. Заставив себя улыбнуться, она налила Мийке чаю и забрала дочь в свою комнату для серьезного разговора. Она объяснила, что даже если бы вдруг и сошла с ума и оставила у себя чужого ребенка при живом отце, то его элементарно негде разместить. Аня уже большая девочка и не может жить в одной комнате с посторонним юношей, это неприлично. И не надо забывать, что вместе с ней в комнате живет старший брат, который не дружит с Мийкой и не обязан ради него терпеть дополнительные неудобства. Анька закричала, что это дело жизни и смерти, что Мийка погибнет, если вернется домой, и если нельзя выделить ему уголок в детской комнате, то она готова переехать к бабушке, и тогда Яша даже не заметит, что теперь на кровати спит Мийка, а не сестра. «Но бабушка привыкла жить одна в комнате и не захочет потесниться ради чужого мальчика», – возражала Надежда Георгиевна. «А когда к вам с папой гости приезжают, мы же теснимся!» – запальчиво кричала дочь, и мать, уже теряя спокойствие, сказала, что это совершенно другое. «Значит, ради какого-то незнакомого дядьки я могу у бабушки жить, а ради Мийки – нет?»
Действительно, Надежда Георгиевна была радушной хозяйкой и с удовольствием приглашала иногородних друзей и родственников воспользоваться преимуществами трехкомнатной «сталинки». Если гость был мужчина, то Аня шла ночевать к бабушке, если женщина – то Яша отправлялся к родителям. Ну а если целая семья, то страдали оба ребенка.
Гостеприимство было в порядке вещей, поэтому Аня и впала в заблуждение, что Мийку приютят без лишних разговоров.
Надежда Георгиевна сочувствовала парнишке, который действительно оказался в непростом положении. Может быть, отец с молодой женой действительно глубоко его оскорбили, и ему на самом деле лучше было бы жить отдельно, и существовало много способов ему в этом помочь. Мийка учился в музыкальном училище, и достаточно было бы одного звонка Нины Михайловны кому-нибудь из своих именитых учеников, чтобы его перевели в такое же училище, только в другой город, и даже без потери курса. В свою очередь, Надежда Георгиевна, тогда уже директор школы, могла бы поговорить с нужными людьми, чтобы ускорить оформление документов и гарантированно найти парню место в общежитии. Да, можно было постараться, но Надежда Георгиевна испугалась. Если Шевелев чуть не прибил собственную мать за попытку пригреть блудного сына, то церемониться с посторонней теткой он явно не станет. С волчьим билетом вышвырнет ее с поста директора школы, Анька с Яшей никогда не увидят диплома о высшем образовании, а муж… У военных своя иерархия, но Павел Дмитриевич и здесь найдет способ отомстить. Скажет – вы разрушили мою семью, а я уничтожу вашу.
Какую-то секунду Надежда Георгиевна