– А дальше… дальше будет видно, что делать! В конце концов, флот оказывает влияние на политику самим своим присутствием! Также изыщите, какие корабли мы можем сейчас продать японскому флоту. Япония потеряла не только корабли, но и обученных моряков, так что придется озаботиться наймом волонтеров из отставных офицеров и матросов королевского флота. Опять же за счет Микадо. Запомните, джентльмены – если Япония ляжет на ринге, то мы все банкроты. Надеюсь, вам все ясно? И выясните, что там, черт возьми, произошло у Порт-Артура? Если выяснится, что во всем виновны эти американские чудо-крейсера, а не азиатская косорукость японцев, то приложите все усилия по их нейтрализации или захвату. Если они не достанутся Королевскому Флоту, они должно быть уничтожены. В средствах я вас не ограничиваю.
24 марта 1904 года 09:35 по местному времени. острова Эллиота, БДК «Николай Вилков»
Доктор технических наук Лисовая Алла Викторовна, 42 года.
Итак, к нам подселили трех женщин. Мы, конечно, поначалу старались не смущать их, не разглядывать слишком откровенно и не расспрашивать слишком активно – пусть освоятся. Они робели. Вид у них был крайне ошарашенный, глаза круглые, и, как бы они ни старались вести себя с чопорным достоинством, получалось это у них не очень хорошо, потому что все их здесь приводило в изумление. В свою очередь, мы тоже глазели на них с любопытством. Как-никак, это первые хроноабригенки примерно одного с нами социального положения, из образованного сословия.
Но в целом женщины славные. Старшей из них, Марии Петровне Желтовой, на вид лет тридцать восемь, и выглядит она значительно старше своих лет. В эти времена старятся быстро. Остальные две порт-артурские учительницы помоложе, что-то чуть больше двадцати.
У первой из двух помощниц Марии Петровны живые любопытные карие глаза, задорный румянец и смешные колечки каштановых волос, выбившиеся из-под шляпки и обрамляющие круглое лицо, словно трепещущий ореол. Ее зовут Леля, то есть Елена. В ее облике еще сохранилось что-то детское, порывистое, что, конечно же, поможет ей раньше других освоиться со своим положением и принять необычную действительность. Вторая учительница, которую зовут Олей, оказалась часто впадающей в задумчивость маленькой худенькой блондинкой с мечтательными голубыми глазами, как у куклы Барби. Так и хочется обнять ее за плечи и сказать: «Не грусти, Оля-Олечка, все у тебя будет хорошо!».
Но все равно многое в нас местных образованных дам шокирует, и это не только наша одежда из двадцать первого века. Но об этом позже. И мы, кстати, тоже оказались в шоке от этих учительниц. Надо видеть, как они едят! Сидят прямо, словно проглотили по палке, пальчики отставляют, жуют с важным и сосредоточенным видом. Как они сокрушались, что к столовым приборам не подают ножа! Они были просто в шоке, долго переглядывались между собой и вздыхали, однако в первый раз не смели выразить в открытую свое мнение. На их лицах ясно читалось лишь сожаление, что у нас не в почете