Они вернулись в туманную тусклость клуба, уже работавшего в режиме бара. Неоновый свет призывал доверительно шептать. В зале ненавязывался – в честь трёхлетия со дня выпуска – «Songs of Faith and Devotion».
Гарик высмотрел у стены в конце зала глухой столик, ограждённый от остального пространства стойкой, плотно завешенной кожно-железными экипировками металлистов, и помог Кате раздеться. Она приняла жест и уселась за столик, изучающе поглядывая на Гарика. Он же, едва опустившись на стул, тотчас растерянно подорвался и улыбнулся в сторону бара, смущённо избегая смотреть на Катю. Сделав пару шагов, развернулся и торопливо стал уточнять: кофе, пиво или чай. Вертясь на стуле и поправляя волосы, она ответила, что ей всё равно, и, исчезнув меньше чем на минуту, Гарик, естественно, вернулся с пивом. Торжественно водрузив бокалы на стол, он принял наконец сидячую позу.
Торжественность его личного момента диссонировала с пониманием того, чья сестра сидит напротив. Ещё больше этот диссонанс усугублялся поводом, по которому они вообще здесь оказались. Катя не позволила дойти его состоянию до степени мучительного и первая протянула бокал:
– За знакомство.
– Да, – громко согласился Гарик и мысленно проликовал.
Они поднесли бокалы к губам и стали медленно отпивать, делая микроскопические глотки. Он напряжённо искал, что говорить дальше, – она в ожидании затягивала паузу. Наконец бокалы коснулись стола, и Гарик чуть не издал отрыжку – в голос. Сумев вовремя собраться и подавить звук, он хлопком прижал ладонь ко рту и, окончательно выбившись из равновесия, панически посмотрел на Катю взмокшими от усилия глазами. Девушка звонко рассмеялась, умилённо посмотрела на него, наклонив голову, и положила улыбку на ладонь. Гарик расслабленно выдохнул и подавил смешок.
– Давно ты здесь? Я тебя не заметил.
– С начала. Я вошла, когда ты говорил.
Она убрала за ухо наглую розовую прядь.
– Ты же раньше тут не была?
Катя помотала головой и ностальгически улыбнулась:
– Костик говорил, мне здесь делать нечего.
– Косте самому тут было не место, – кивнул Гарик. – Хотя все его здесь любили.
Они медленно отпили по глотку.
– А почему тебя Гариком зовут? Ты ведь Игорь.
Ей действительно было интересно. Гарик улыбнулся:
– Что за Игорь не называет себя Егором. Не знаю, мне так больше нравится. А у тебя…
– О! Катюха! – вырос перед ними Дуст.
Он уже изрядно набрался с металлюгами, которые всегда пили вёдрами, и – только водку. Дуст почему-то считал делом чести пить наравне с любым собутыльником, даже если тот троекратно превосходил его в размерах. Рявкнул он так, что девушка вздрогнула.
– А я поссать пошёл, – важно сообщил он.
Катя переметнула недоумение с Дуста на Гарика и легко позвенела пальцами по верху бокала.
– Шёл, так иди, – огрызнулся Гарик.
– С-слушай, Бес, – облокотился ему на плечо Дуст. – Ты же Паука помнишь? Ну, вон тот, патлатый!
Он