– Его ведь действительно зовут Арлен? – уточнил доктор.
– Вне всяких сомнений, – усмехнулся Нечаев. – Арлен Владимирович Знаменский, мой двоюродный брат по материнской линии, пропавший четыре месяца и пятнадцать дней назад.
– Просто поймите меня правильно, нечасто встречаются русские люди с кельтскими именами, – сказал доктор и поправил очки.
Нечаеву очень захотелось намекнуть на имя и отчество собеседника, но он вовремя прикусил язык. Вызывать антипатию человека, от которого полностью зависит благополучие родственника, – крайне неразумно.
– Оно не кельтское и даже не ирландское, – сказал он и развел руками. – Советское, как и мое. Наши матери были довольно оригинальны, и спорить с ними у отцов не хватило ни сил, ни аргументов. Владлен не что иное, как имя и псевдоним вождя мирового пролетариата. Арлен в расшифровке – армия Ленина.
– Зато красиво.
– Мы тоже так считаем. Не Даздрапермы – и спасибо.
Доктор коротко рассмеялся.
– А у меня немецкие корни, и в школе за них доставалось неслабо, – сказал он. – Я думал, вы поляк.
Нечаев пожал плечами.
– Не знаю, возможно, в роду имеются и выходцы из Польши. Никогда не задавался целью выстроить фамильное древо. Арлену вы не поверили?
– Как вам сказать? – вопросом на вопрос ответил доктор. – К нам привозят разных пациентов. Не все они адекватны.
Нечаев вздохнул:
– Называйте вещи своими именами, будьте уж так добры: не в своем уме.
Доктор остановился. Они как раз дошли до клумбы с оранжевыми лилейниками и с установленным посреди нее бюстом кого-то явно прославленного и многое сделавшего для науки врачевания вообще или конкретно для этой больницы.
– Ваш брат пережил нервное потрясение и сейчас находится в посткризисном состоянии, но за его душевное здоровье я могу вам ручаться, – заявил доктор с какой-то странной злостью, которой Нечаев от него никак не ожидал.
– Прошу прощения, – повинился он. – Я настроился на худшее.
– А для вас таковой является душевная болезнь?
– Несомненно. Со всем остальным можно справиться, – уверенно заявил Нечаев.
По лицу доктора пробежала тень.
– Я знавал человека, утратившего способность двигаться, но сохранившего ясный ум и желание жить, – сказал он. – Не думаю, будто он согласился бы с вами.
– Не удивлюсь, если он выкарабкался, – уверенно ответил Нечаев. – Пока разум ясен, всегда остается шанс.
Доктор вздохнул и спросил:
– Вы верите в наличие души?
Нечаев нахмурился. Отвечать он не спешил.
– На земле в сравнительно недавнем прошлом имелась культура, утверждающая, будто душа располагается под кожей, и любая рана может способствовать ее потере, – сказал доктор и вновь поправил очки.
– В этом случае все мы бездуховны, поскольку нет