– Тогда зачем вам была Аннабель, если она не в вашем вкусе? – продолжал Ван.
Жюльетта ответила не сразу.
– У нее водились деньги. И эти деньги позволили бы мне вылезти из дерьма, в котором я живу.
У Вана нарастало чувство, что он разговаривает с холодным куском мяса. Холодным и алчным. Под густым слоем макияжа лицо ее было довольно-таки безобразно.
– Разве ваше занятие не приносит дохода?
– А какое такое мое занятие?
Для допроса Ван, по его словам, выбрал форму «no limit», иными словами, «никаких границ». При таком допросе можно было, как в покере, идти ва-банк.
– Я тут немного пошарил по Интернету… Так вот, вы связываете мужиков, мочитесь на них, а потом бьете ногой по яйцам. Я правильно излагаю?
Видимо, слова Вана сработали, потому что Жюльетта адресовала тонкую улыбку уже не ему, а Вику.
Молодого лейтенанта эта улыбка просто пронзила. Он сглотнул слюну и, силясь говорить решительным голосом, повторил вопрос коллеги:
– То, чем вы занимаетесь, не приносит дохода?
– Это к делу не относится.
– Как это «не относится»? – снова вступил Ван.
– Анну убили, а вы меня спрашиваете о вещах, которые не имеют к этому никакого отношения. Пользуетесь случаем, чтобы удовлетворить свое нездоровое любопытство?
– Ну вы же знаете, каковы мужчины.
– Ищите засранца, который ее убил, а меня оставьте в покое. Я тут ни при чем.
– И это все, что вы почувствовали, узнав о ее смерти?
– Ну вот зачем вы так говорите?
– Не знаю. Обычно люди плачут, узнав о смерти того, кто им дорог.
– Слезы – для кого другого, но не для меня.
– Плачут все, даже самые стойкие, самые богатые, даже те, у кого и слез-то уже не осталось. Даже камень разревется, если умело его заставить, уж поверьте мне.
Жюльетта пожала жирными голыми плечами, сплошь покрытыми татуировкой. На сильно подведенные брови упали пряди волос.
– А я не из тех, кого можно разжалобить. Анна хотела меня приютить у себя. Она давала мне деньги. Мы трахались, и это было здорово.
Она встала, налила себе текилы и залпом выпила. На ней была какая-то ужасающая черная хламида и сапоги с молнией, на платформе.
Вик разглядел татуировку в виде кельтского креста с обвившейся вокруг змейкой, идущую от затылка вдоль по позвоночнику.
Сыщики обменялись вопросительными взглядами, а Жюльетта снова уселась в кресло.
Низко опустив голову, она замкнулась в молчании. Ван это молчание нарушил:
– Перед тем как познакомиться с вами, Аннабель видела ваши шедевры?
– Видимо, мои фильмы и привели ее к сближению со мной. Мы не на ступеньках Каннского фестиваля познакомились.
– Ее привлекал стиль soft в садомазо?
Она стиснула руки коленями:
– Нет.
– Почему же тогда она любовалась на ваши «подвиги»?
– Да так, по чистой случайности…
– Странная