– А если нам хоть немного повезет, рядом с мобильником будет и Франк Самой.
– Да ты просто оптимист, Ронан. Хочешь, чтобы мы действовали, как Кост?.. – Несколько мгновений капитан размышлял. – Я хорошо знаю это место. Здесь ни одной виллы дешевле чем за четыреста тысяч евро, а наш парень не может заплатить даже квартплату. Либо его кто-то приютил, либо он поселился в заброшенном доме. Лично я склоняюсь ко второму варианту. Можно обшаривать дом за домом, а можно сразу найти старуху, которая знает квартал, шпионит за соседями и знает все сплетни. Без толку заглядывать в дома, где есть сад с детской площадкой, павильон, перед которым стоит новая тачка, и те, на которых спутниковая антенна. И нам надо найти нашу старуху. Ронан, ты берешь Акации, Сэм – Каштаны, я – Ивы, и первый, кто что-то найдет, звонит остальным.
Трое полицейских разделились. Спустя каких-то двадцать минут тем, «кто звонит остальным», оказался Ронан. Сэм и Кост встретились с ним у дома 15 по проспекту Акаций.
– Вам это понравится. Нашел тут кое-то хорошее… Знаете, что?
Он показал игрушечную рацию – круглую и розовую, привязанную к решетке виллы и обращенную к запущенному саду. Из зарослей сорняков едва виднелась небольшая статуя, почтовый ящик украшала табличка «Осторожно, злая собака».
– Чертова детская рация. В этой халупе такие всюду развешаны.
Сэм удивленно свистнул.
– Поздравляю, ты нашел районного параноика.
Из рации послышалось:
– Длинный со смешной рожей остается снаружи, такого мне у себя дома не надо! Посмотрим, какой я вам параноик!
Все трое подняли глаза на дом, чтобы увидеть, что за ними наблюдает какой-то силуэт, которого было не разглядеть как следует из-за солнечного блика на стекле. Потом он исчез.
Ронан был на седьмом небе, о большем он даже и не мечтал.
– Так вот, длинный со смешной рожей, ты благоразумно ждешь нас, а мы займемся полицейскими делами. Если хочешь, можешь заменить злого пса, он давно умер, мир его душе, – в заключение сказала детская рация.
Другая, той же марки и того же цвета, оказалась привязана над звонком у входной двери. Дверь была приоткрыта, и оттуда сильно несло кошачьей мочой. Ронан пригласил Коста следовать за ним.
– Заходи, она в глубине дома, в гостиной.
В потертое кресло, на подголовнике которого красовалось большое жирное пятно, была глубоко погружена дама без возраста, в тесной цветастой блузке и с волосами того неестественно голубоватого цвета, который позволяют себе использовать только парикмахеры, обслуживающие восьмидесятилетних. Она едва отвела глаза от телеэкрана. Перед ней на кофейном столике было разложено восемь детских раций, каждая из которых потрескивала и шипела в собственной тональности, почти перекрывая звук теленовостей.
– Всегда