Chikatilo forever!. Виктор Золотухин

начальство имело поистине барские апартаменты, то этого нельзя было сказать о рядовых членах экипажа. Жилой отсек располагался на главной палубе почти у самой кормы. Коридоры были более узкими, каюты – более тесными. Да и жили в каютах по двое-трое. Это касалось и каюты электриков. Размером она была метра два в ширину и три с половиной в длину. Справа от двери находился умывальник, вплотную к нему тянулись две шконки, верхняя и нижняя, а возле самого иллюминатора спинкой к борту стояла небольшая кушетка. По другую сторону было два маленьких встроенных шкафчика для одежды, рундука, и металлический письменный столик, похожий на верстак.

      Второй механик завел Голдмана в каюту и ушел.

      На единственном стуле, выдвинув ящик стола и перебирая болтики, сидел одногруппник Голдмана Петя Ивин.

      – Привет, Лева!

      Приятели поздоровались.

      Лева после мореходной школы взял на четыре недели отпуск и съездил к родителям в Западную Сибирь, а Петя сразу же «сел» на «Ольгу Садовскую», поэтому уже прекрасно ориентировался в пароходных делах.

      – Я слышал, у вас на корабле дракончик завелся. Или это крыша у отдельных представителей экипажа едет?

      – Бывает и крыша едет, – Ивин засмеялся, – но в основном не от этого. А драконом боцмана называют. Это такой морской сленг.

      – Да я знаю. В мореходке еще про боцмана был наслышан.

      – Кое о чем мы действительно там слышали. Но далеко не о всем. Вот тебя кем на работу взяли? – Петя ткнул пальцем во впалую Левину грудь.

      – Этот ублюдок Кошкин, начальник отдела кадров, отправил меня на «Садовскую» мотористом первого класса.

      – Это он погорячился, ведь в дипломе у тебя только моторист второго класса. Вместе ведь учились? Но дело даже не в этом. На морском сленге, – Ивин очень любил иностранные слова и по любому поводу их смаковал, – моторист зовется мотылем или маслопупом.

      – Почему это меня надо звать маслопупом? Ну, мотылем еще туда-сюда… – Голдман сделал вид, что обиделся.

      – А ты в машинное отделение спускался?

      – Нет еще. Первая вахта в восемь вечера.

      – Когда после вахты будешь на несколько раз грязь и мазут с себя смывать, поймешь.

      – Что, так грязно?

      – Не то слово…

      – Ну ладно, допустим я маслопуп, хотя мотыль как-то поприличнее, а ты, как электрик, кем будешь?

      – Я – темнила! – гордо сообщил Петя Ивин.

      – Ясно! Темнить ты умеешь.

      – Это еще не все. Токарь на сленге, – это точила. Старший моторист – стармот, с этим вроде бы все ясно. Переходим к пассажирскому составу, бортпроводницы – это те, что прибираются в пассажирских каютах зовутся номернушками.

      – А я тоже жаргончик придумал, – похвастался Голдман, – сварщик – это держак. В смысле, которым электрод держат.

      – Мне нравится твоя мысля, но переходим к руководству судном, – Ивин глубокомысленно закатил глаза. – Капитан –