– Трухлявый совсем, но моцики пройдут, – кричит он сверху.
– Заночуем здесь? – спрашивает Будаев.
– Где, на насыпи, че ли? – Вадим Мецкевич чуточку шепелявит, и сразу даже не поймешь, какие звуки он произносит не так.
– Но-о, – тянет в ответ Будаев. – Если вездеходы ночью пойдут, мы в стороне будем. Ладушки?
– Лады…
Наша молодежь – Олег Рудин и Женька Королев рады остановке уже просто потому, что можно слезть с мотоцикла и заняться чем-то другим. Иногда мне кажется, что они даже не устали, – столько у этой пары энергии.
Я смотрю на небо. Боже мой, над нами голубые небеса! Только несколько маленьких, беленьких, как идиллические овечки, облаков, и все.
Как только объявлен привал, Юрка соскакивает с отцовского мотоцикла, и Будаев сам загоняет «Урал» на насыпь, Алексей идет к своему мотоциклу, я завожу одиночку и следом за Алексеем заезжаю наверх. Мы снова оказываемся последними. Остальные уже сгрудили мотоциклы в кучу. Мы останавливаемся чуть поодаль, пониже. Я откидываю тент коляски, вытаскиваю тяжелую брезентовую палатку, сама выбираю место. Выбор невелик: либо поставить ее посередине насыпи, либо с одной стороны, либо с другой. Я осматриваюсь. За моей спиной мост, слева съезд с дороги к реке и дальше – брод. Эта речка совсем небольшая и неглубокая, у нее темное, покрытое илом дно и черные, рваные берега. За съездом начинается лес, за лесом виднеется лысая сопка. Справа, сразу за насыпью тонкий, густой, мрачный осинник. Ладно, поставим здесь. Я выбираю место ближе к броду. Я не могу объяснить, почему мне кажется, что так безопасней. Мы устанавливаем палатку, вязочки с одной стороны прикрепляем к «Уралу» с коляской, с другой – к одиночке. Колышки забиваем в сбитый, плотный грунт насыпи. Алексей орудует топором, я – камнем. Я заученными движениями закидываю в палатку вещи, пробрызгиваю молнию палатки средством от комаров, ныряю внутрь и обустраиваю там логово.
Так, шлемы – в изголовье по углам, коврики расстелить, спальники – сюда, сумки в ноги, теплые вещи вытащить и положить каждому свои, аптечку мне под бок, топор – к выходу. Отлично! Теперь – хоть потоп, хоть ливень, хоть землетрясение, мы ко всему готовы.
Алексей заглядывает внутрь.
– Я за дровами, – он берет топор и уходит.
Я вытаскиваю бутылку с водой и лезу в аптечку. У меня температура и сильно болит голова, хоть бейся о придорожные камни! Не хочу, чтобы об этом знал Алексей. Этого ему еще не хватало! Я выпиваю цитрамон.
Надо бы помыться. Нахожу грязноватое маленькое полотенце, выныриваю из палатки, прохожу мимо мотоциклов и неуклюже спускаюсь с насыпи. Тут, под мостом, в полумраке уже плещется Вадим. Больше идти некуда, к реке можно подойти только здесь. Я вздыхаю, мою руки, лицо, хотя, хотелось бы вымыться, как следует, и возвращаюсь наверх. Там сажусь на сиденье мотоцикла