– Точно не уверен. Это надо спросить у твоей мамы.
– Мама никогда не хочет об этом говорить пап.
– Ну, спроси тогда у Игоря. Может быть, он знает?
– Не хочу я спрашивать его. Он хороший, но не родной мне человек.
– Знаешь, это большой плюс, если он относится к тебе хорошо. Не многие мужчины способны на такие поступки, как брать женщину с чужим ребенком, а затем воспитывать.
– Это да, пап. Но я хочу, чтобы на его месте был ты.
– Дочка, я и так всегда с тобой рядом. Просто понимаешь, моя работа в этом чертовом журнале забирает слишком много времени.
– То есть мама ушла от тебя из-за твоей работы?
– Возможно.
– Пап, а почему ты тогда не смог поменять свою работу?
– Понимаешь малышка, многие люди ходят на работу, которую ненавидят, а я работал, в этом журнале, когда только познакомился с твоей мамой, и мне очень нравилось писать различные статьи. Интересные статьи. Понимаешь. Мне это нравилось, и я получал неплохие деньги за это. Благодаря этой работе у нас появилась та маленькая квартира в подмосковье, которая сейчас пустеет без вас. Вы живете теперь у Игоря, в самой столице, а там тысяча возможностей. Ты ходишь в новую школу. Понимаешь.
– Пап, а я вот передачу смотрела, что человек способен на все.
– Ты это про что?
– Ну, никогда не поздно все вернуть. Ты мог бы уволится с этой работы и найти другую, за то мы были бы все вместе.
– Для юной барышни пятиклассницы ты слишком мудра.
– Я знаю пап. Ну, так что? Ты будешь действовать?
– Не знаю, как тебе объяснить юная леди, но постараюсь. Мы с твоей мамой…
– … так.
– Мы просыпаемся в разных постелях. Мы просыпаемся в разных городах. Мы просыпались даже в разных странах, но уже не вместе. В какой-то определенный момент, мы оба осознали, что не можем любить друг друга. Мы оба настолько устали, что не было сил даже на какую-ту ругань. Мы так спокойно разошлись, что будто ничего и не было. Будто мы никогда не знали друг друга. Словно бродячие питомцы, не понимающие в жизни структуру бытия. Куда-то пропали эти порывы злости, страсти и безумия. Все исчезает на черном листе бумаги. На последнем вздохе. Переломленные люди. Не испытывающие чувств утраты, потому что какая-то легкая неприязнь вызвала в нас чувство побега из семейного иллюзионного очага. Мы словно птицы, улетающие друг от друга. Больно? Первые недели да. Когда уже наступил конец, осознали что больно, а дальше не зачем. И как теперь быть? Редкие воспоминания о прошлом, не дадут покоя? Первое время да. А потом что? Это уже не так и важно. Наверное, это самое страшное, когда ты смотришь на старую фотографию, где вы когда-то были счастливы и внутри ничего не срабатывает. Вы понимаете, юная леди о чем я?
– Да.
– Мы искали и не смогли найти что-то лучшее для нас. Убийство любви, ради надежды обрести покой.
– Ого. Пап ты философ.
– Проехали. За то у нас есть ты. Маленькое счастье, которое будет расти. И учится. Ты единственное, что имеет значение для