Сынок решил поиграть со мной в прятки, отвлекая мое внимание от беспокойных мыслей. Муж крутился у плиты, готовя традиционную кашу. Но теперь я ясно понимала, что это совсем не мой сын, не мой муж, это просто видения. Это лазутчики!!!
Я пыталась сосредоточиться на этой мысли… Но ситуация в видении постоянно менялась. Это постоянное изменение видимого отвлекало меня от моих мыслей, от главных мыслей, о которых, как я твердо понимала, ни в коем случае нельзя было забывать – от мыслей, что я все еще сплю.
В этот раз я уже с неимоверным усилием, стараясь сохранить свою память, сосредоточилась на том, что должна проснуться. Я высказала это намерение вслух. Я очень сильно хотела проснуться.
В очередной раз я почувствовала, что проснулась. Почему-то в этот раз я была так убеждена, что проснулась, что даже не стала проверять предметы. Я как будто устала все время проверять: сплю ли я еще или уже проснулась. Все выглядело удивительно реальным, ничто во мне не вызывало и тени сомнений.
Я встала и начала заниматься своими повседневными делами, думая о том, как такое могло быть в моем сне…
День крутился по своему обычному распорядку. Ничто не выглядело подозрительным…
Когда на улице уже начало темнеть, я решила выйти из дому. Я пошла в ближайший книжный магазин. В магазине я разглядывала книги, они были старые, потрепанные, и я не понимала, почему в нашем магазине такие старинные книга. Я задала вопрос продавщице, и она ответила, что этот магазин букинистический.
И тут в первый раз этого прожитого во сне дня в меня закралось сомнение. Я подумала: около нашего дома находится простой книжный, там нет букинистического отдела. Выйдя на улицу, я прочитала надпись над магазином, вместо знакомого названия «Книги», там было написано «Букинист».
Мне стало плохо, очень плохо. Изо всех сил, стараясь не впасть в отчаяние, я в ужасе подумала о том, что еще нахожусь в сновидении.
Я побежала домой, но, как и положено в сновидении, мысль оказаться дома, быстро перенесла меня в то пространство, которое я принимала за свою квартиру. Я увидела своих близких.
Теперь я понимала, что, просто решив проснуться, я могу снова не проснуться и могу в этот раз окончательно забыть, что сплю. Я растерялась, не зная, что делать дальше. Мне стало отчетливо ясно, что чем больше я нахожусь в данном сне, тем больше забываю свой реальный мир.
Я лихорадочно думала, что предпринять, как мне освободиться от данного наваждения.
Я стала шептать молитву, обращаться к Богу, но появилась моя мама и стала меня о чем-то спрашивать, подбежал сын и схватил меня за руку. Сначала я почему-то не хотела показывать своим видимым близким, что все знаю об иллюзорности происходящего, но они так старались отвлечь мое внимание, что я начала сердиться.
Постепенно