Тревожный лязг разбитой полоти:
По мостовой стучала трость,
И падал колокол напротив.
И пробивался ярый крик,
звонит телефон, сливаясь со звоном колокола
Сопровождающий паденье.
И только он земли достиг —
Забвенье!
Звучат одинокие безответные звонки телефона. Николка подползает к телефону и плачет.
АГНЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
НИКОЛА УГОДНИК
Звонил телефон.
Прорывался сквозь бред и виденье.
Звонил телефон.
Словно за руку брал, теребя.
А день наступал.
И откуда-то выросли тени
Государь поворачивает голову и оглядывается вокруг.
Он вдруг их увидел.
И видел как будто себя.
Государь встаёт и смотрит на тени и на белый холм из савана. Николка пугается.
Узнал… или что-то ему подсказало…
ГОСУДАРЬ НИКОЛАЙ ВТОРОЙ
Бесформенный холмик
и длинная тень от окна
Крестом, словно росчерк пера
на конверте, упала,
Отчётливо. Будто произнесена.
Подходит к окну.
НИКОЛКА
Какие же двери
открыл он, что ясно так видит?
Иль снова виденья
и бред – и конца ему нет?
Но, нет. Не по чувству, иль разуму,
нет, по наитью
Скорее он понял
воскресшие чудом каким-то
и тени и свет.
Юродивый и Государь легонько кружат окно, которое уже и как бы конверт.
НИКОЛА УГОДНИК
Но росчерк являл:
«Сей был жизнью допущен ко смерти».
Стоят все печати,
все цифры, где нужно, стоят.
ГОСУДАРЬ
Но имя моё?..
Что там?! Что на конверте?
НИКОЛКА
Лишь цифры и даты,
Лишь даты и цифры пестрят.
ГОСУДАРЬ
Ни званья, ни имени…
Кто же я? Раб или воин?
По косточкам – остов,
По капелькам – кровь размели.
Пригоршней земли, столь удобренной,
Кем-нибудь нынче освоен…
Ну, что ж?
Кто бы ни был народа всея Земли:
Слуга, иль помещик,
Солдат, самодержец, крестьянин…
НИКОЛА УГОДНИК
Он взял за основу
беспамятства – кем бы ни быть.
И вспомнил нечаянно:
«Часто, бывало, потянет —
Любимое дело —
рубить бы дрова и рубить.
Государь подходит к плахе с топором и поленьям, берёт в руки топор.
И вмиг набросала картину
кисть воображенья.
Он видит, как бьётся топор
о живые поленья,
Он чувствует сил
молодящихся злую игру!
Удар! – и пенёк улетает,
как пыль на ветру…
Но вместо полена