Очередной одинокий вечер, серый и холодный из-за дождя, впервые тяготил Карину, она поглядывала на телефон, собираясь позвонить Максимилиану, но откладывала, как только дверь дома напротив, издавала скрипучий сигнал надежды, что вот сейчас выйдет Он, мужчина ее грез. Пробило десять вечера, он так и не появился, она так и не позвонила жениху. Выпив бокал красного вина, смотря милую мелодраму, не заметила, как уснула. И снова Он обнимал ее, прижимая так крепко, дыша в затылок, что у нее кружилась голова. Опять она пыталась развернуться к нему лицом, взглянуть в глаза, понять какого они цвета и наконец, узнать его имя. Вздрагивала и просыпалась, вскрикивая:
– Сон! Это всего лишь сон!
Очередное утро. Ленясь открыть глаза, Карина вздохнула и раздумывала: узнать, что ее так настойчиво раздражает или продолжать удерживать сладостное наслаждение, которое хранило ее тело, мятые простыни и витающий вокруг нее запах. Она заснула одна и крепко спала не потревоженная никем, однако тело было разгоряченным, а душа подрагивала. Сон. Снова этот сладкий сон колыхал ее несколько часов в своей колыбели, так нагло прерванный несносным жужжанием, на рассвете. Жужжание прекратилось, отдавая ей утренний покой, как к ней стало подкрадываться монотонное постукивание капель по стеклу.
«Дождь. – пронеслось у нее в голове: – Снова этот дождь. Значит, он опять не появится».
Карина собралась потянуться, переворачиваясь на бок, как почувствовала изучающий ее взгляд.
«Максимилиан! – решила Карина: – Так это он пробудил меня! – улыбнулась: – А я и не слышала его приход». И прежде чем позвать жениха, открыла глаза.
Большая зеленая муха сидела на ее подушке, уставившись на нее. Карина дрогнула. Муха не пошевелилась. Теперь они обе разглядывали друг друга. Карина с пренебрежением и удивлением. Не наглостью насекомого, а тем, что четко видела, у мухи не два глаза, а, по меньшей мере, сотня маленьких, склеенных между собой. Муха приблизилась. Карина дунула, тут же махнула рукой. Муха взлетела, сделав круг над ее головой, уселась у носа.
– Кыш, мерзость! – вскрикнув, Кара села. Муха же не пошевелилась, потирала лапки, словно бросала ей вызов. – Раз так, то и не обижайся! – поводила рукой на столике, затем заглянула в ящик и не найдя журнала, взяла подушку. Муха переместилась на стену, на уровне ее глаз. – Поживи чуток, пока я найду, чем тебя прихлопнуть.
Кто-то смеялся. Кара даже нахмурилась, соотнося свою речь к действию мухи