Я заслушался ее рассуждений по поводу дождя, и не сразу улавил взгляд Кристен на себе. Но заметив, что на меня смотрят, я тут же словно очнулся и тоже взглянул на девушку:
– Почему вы улыбаете, мисс Раян? – спросил я, и отчего – то на моем лице тоже появилась глупая усмешка. Девушка довольно долго не отвечала. Она вновь заговорила лишь после грохота грома, от которого и я, и она вздрогнули.
– Разве это не весело, мистер Норвингтон? – встрепенулась Кристен и рассмеялась, – ну, неужели вам не смешно смотреть на людей, которые врут сами себе? Они стараются быть загадочными, интересными, но почему – то каждый из них боится показать себя истинного. Лишь здесь, в сумасшедшем доме, мы те, какие есть на самом деле. Странные, смешные, жалкие, жуткие.… Всех, кто хоть чуточку не похож на других, отсылают в место, где их словно прячут от внешнего мира. И это место назвали психбольница, – Кристен снова улыбнулась. Но эта улыбка была совсем не от радости, а от разочарования. Я мог с легкостью понять, когда мисс Раян смирилась со своим присутствием в больнице, и когда она лишь делала вид, что смирилась. Однако я не стал еще больше расстраивать девушку, успокаивая ее. Так будет только хуже.
– И вот впервые я с вами согласен, – я преподнес эту фразу настолько сухо, что сам не поверил в свое согласие. Но видимо, Кристен этого не заметила. Она довольно кивнула мне, словно одобряя мой ответ.
– А знаете, что бывает, когда идет дождь, и вы при этом смотрите в небо? – спросила девушка, будто загадывала загадку и ждала от меня, определенно, адекватного ответа. Я немного смутился. Что бывает? Твое лицо постепенно становится мокрым от капель, небрежно стекающих по щекам, носу, лбу и подборотку. Ресницы промокают, и с них тоже капает вода. Можно подумать, что ты заливался слезами несколько часов подряд. Затем все тело покрывается мурашками. То ли от того, что тебе нравится дождь, то ли от холода. Но ведь никто не любит дождь, не так ли?
Я долго не давал ответа и этим рассердил Кристен. Мне следовало бы ответить сразу. Но никто из нас обоих не посмелил заговорить. И причина была ясна. Я не мог придумать, что ответить, а она уже, видимо, не ожидала от меня чего – то сверхнеобычного. Хотя, я надеялся, что девушка снова спросит меня о чем – то, на что я мог бы ответить пусть и не с удовольствием, но и без недовольства.
Вскоре Кристен, как я и предполагал, надоело прибывать в тишине и она снова заговарила:
– Так вы хотите знать, мистер Норвингтон, что было дальше? – девушка озадаченно посмотрела на меня, будто играла со мной в «вопрос-ответ». Мне это совершенно не нравилось. Но узнать, что же