– А Вы, Петр Иванович, что скажете? Есть недоработки в образе нашей княжны? – обратился он к Чардынину.
Петр Иванович открыл глаза, которые он успел закрыть, начав наслаждаться незапланированным отдыхом.
– Дмитрий Иванович, Вера Васильевна, ну не грызите вы себя! Как по мне, так образ на экране смотрится не хуже, чем в прошлых фильмах.
– Не хуже, но и не лучше, Петр Иванович, – заметила я.
Харитонов взял стакан с вишневым напитком, положил в него кусочек льда, взял его в руки и с удовольствием сделал большой глоток. Он продолжал:
– Меня, как владельца студии и человека, который вкладывает деньги в этот фильм, тоже более чем устраивает Ваша игра, Вера Васильевна. Но в тоже время я понимаю Вашу неудовлетворенность своей работой. И, кажется, я нашел причину этого неудовольствия.
Я посмотрела на Дмитрия Ивановича таким взглядом, что тот поспешил сделать еще один большой глоток освежающего напитка.
– Чувства! Вам не хватает чувственности Вашей героини! – совершенно серьезно произнес Харитонов, – Вы устали, и Вам нужны новые ощущения, чтобы передать их образу княжны.
С этими словами Дмитрий Иванович поставил на столик пустой бокал, а Чардынин пожал плечами, искоса посмотрев на меня.
– Наверное, Вы правы, Дмитрий Иванович! – подытожила я и, поправив легкую соломенную шляпку, поднялась с кресла, – господа, пока готовится обед, я немного прогуляюсь по берегу. Не возражаете?
Харитонов с Чардыниным переглянулись и развели руками. Я спустилась по старенькой деревянной лестнице в сад и по извилистой узкой тропинке направилась к берегу моря.
Море сегодня было тихим и ласковым. Изумрудные волны накатывали на песчаный берег. Я сняла туфли и прошлась по мокрому песку, обминая отполированные камни. Через несколько десятков метров я нашла небольшую скалу, на которую можно было присесть. Действительно, теплое море, свежий ветерок и летнее солнце – это все, что мне сейчас было нужно. А еще захотелось снять с себя всю одежду и погрузиться в воду, отдавшись этой животворящей стихии, растворившись в ней на мгновение, чтобы потом опять собраться, но уже впитав ее энергию и силу.
Я присела на скалу и опустила ноги в воду. Глаза сами по себе закрылись, и под шум моря на меня нахлынули воспоминания.
Москва. Весна 1910-го года. Выпускной бал в гимназии госпожи Перепелкиной. Нарядные девичьи платья, строгие мужские фраки и море цветов. Я кружилась в танце то с одним, то с другим кавалером, улыбки, шутки. Но вот, ко мне подошел он: единственный и неповторимый, высокий, плечистый, круглолицый и добродушный студент-юрист Владимир Холодный. Его взгляд завораживал. Когда он смотрел на меня, то по всему телу пробегала дрожь, вгоняя мое лицо в краску. С первого взгляда, с первых слов я поняла, что этот человек – моя судьба! А потом была скромная свадьба, на которую были приглашены только близкие нам люди. Я вспомнила, как моя мама пыталась меня переубедить и советовала не спешить с браком.