Веселье продолжалось, и все было хорошо, пока я случайно не закрыл глаза, и передо мной не появилась картина их белоснежной комнаты. Я увидел четвертую стену, только уже в цвете. И героем той картины был именно этот человек, наблюдающий за нами издалека.
Он стоял в своей черной одежде перед большим столом. Его голова все так же аккуратно стояла рядом с разделочной доской, на которой лежало его собственное сердце. Кровь стекала на землю по его одежде из глубокой раны, откуда было вырвано это самое сердце. Со стола струя крови тоже стекала медленно на землю. Создавалось впечатление, что этот человек стоит среди огромной лужи крови, и его обувь пропитана ею, поэтому и имеет красный цвет. Глаза, всепоглощающие глаза, устремленные на сердце, в которое впивается огромный мощный нож, блестели огоньками наслаждения. А улыбка выражала безумие, которое заканчивалось садистским смехом.
Открыв глаза, я дрожал. Дрожал от ужаса, который привиделся мне секундой ранее.
Глава 5. Нападение
Зрение снова начало меня подводить и я ни чего не мог разглядеть. Расплывчатая реальность, размытые грани – залог близорукости. Ничего не можешь увидеть, и шатаешься из стороны в сторону, желая наткнуться на что-либо более устойчивое. Да еще и слезы на глазах образовались как раз некстати. Мне нужно бежать, куда подальше от этого человека, а я разглядеть ничего не могу. Что же делать. Неужели мне никто не поможет. Просить помощи у шаров бесполезно, они себя-то даже увидеть не могут. Поэтому я решил переждать свой синдром слепоты.
Вскоре, я снова начал видеть окружающую меня обстановку более четко, и первым делом стал искать этого наблюдателя взглядом. Мной овладела паника, когда я не смог его обнаружить. Я нервно бегал глазами по поляне, и искал то место, где он недвижимо стоял. Но его не было: ни места, ни его самого. Мои глаза, наверное, были полны страха, которым плевалось мое сердце.
Неожиданно для меня, я почувствовал скопление шаров вокруг меня, которые стремились все к центру, которым был я. Они давили на меня с невообразимой силой, словно пытались задушить. Боль во всем моем круглом теле чуть ли не парализовала меня, потому что я не мог даже пошевелиться. Зрение невольно мутнело, и мозг отказывался мыслить. В глазах все плыло, и казалось, что голова идет кругом. Но все вопросы: «почему они накинулись на меня?» и «зачем они это делают?», исчезли в миг, когда я услышал громкий смех того незнакомца. И я вспомнил.
Точно