Бегство в никуда. Андрей Викторович Белов

ощущал себя маленьким, но неотъемлемым кусочком вселенной, он чувствовал единство со всем Миром, пусть даже тот был совершенно равнодушен к его существованию. Увиденное потрясло бомжа и заворожило: он еще никогда не видел круглого ночного звездного неба. Николай лежал и смотрел на это незнакомое чудо; чувство тоски медленно, но все сильнее и сильнее стало сжимать его грудь; комок подступил к горлу, сразу перехватило дыхание, и слезы потекли по щекам – он плакал, как плачет порой ребенок, не способный понять и объяснить свое горе. Горе! – и все в этом слове! Он вспомнил дом, семью, детей. Вспомнил маму. Вспомнил, как начал пить, как его затягивало в это болото все глубже и глубже; вспомнил, как после очередного запоя, продолжавшегося неизвестно с кем, где и сколько времени, он очнулся уже другим человеком, и в другом городе… Жизнь стремительно покатилась на самое дно.

      «Вот так бы лежать и лежать всю жизнь, и смотреть на это непорочное небо, будто и не бывает в жизни голода, холода; будто нет тошнотворного запаха от одежды и тела; как будто нет помоек, свалок и, главное, нет в мире водки, – думал Николай. – Хотя нет! Насчет водки это уж перебор: выпить-то все-таки тянет – пусть водка останется. Надо только пить в меру», – не веря в это, думал он.

      Водка! – это и была ежедневная цель его жизни. Не удалось достать водки – пойдет алкоголь в любом его виде. Да! – ежедневная цель. Поиск денег на алкоголь наполнял смыслом каждый новый день, а далее он и не задумывался. Вечер и ночь, водка и ночлег – вот и все будущее. Водка очищала душу от всего плохого, что произошло за день, и в результате в душе оставалась только пустота, пусть и ненадолго, пока не очнешься от пьяного забытья на следующий день, – пустота, позволяющая до следующей пьянки не задумываться о своей жизни и не оправдывать себя, а видеть во всем естественный ход событий и естественный образ жизни.