При этом у Ангела отношения с ребятами не складывались. Даже те, кто уважал меня, продолжали его лупить, иногда извиняясь: прости, Малыш – ничего лишнего. Они знали, что я буду защищать друга, не держали на меня за это зла, но своего отношения к нему не меняли. Долгие годы я бился над разгадкой данного явления – а ответа так и не нашёл. Полагаю, что физическая слабость, которой так стыдился Ангел, не была причиной агрессии, которую он возбуждал в моих приятелях. Попадались ребята и послабее него – но их охотно принимали в свою компанию.
Разглядывая свои подростковые фото, я вижу красивого мускулистого юношу с серьёзным, немного печальным взглядом, который, несмотря на яркую внешность, если присмотреться, выглядит скорее застенчивым, чем дерзким. Рядом неизменно оказывался Ангел – тоненький, немного нескладный, с широко распахнутыми прозрачными глазами. Тогда он смотрел на меня с восторгом – особенно, если кто-то из ребят рассказывал о моих спортивных успехах.
– Ты подаёшь большие надежды, – однажды заявил мне мой наставник. – У тебя правильное мировоззрение и настрой, что в спорте не менее важно, чем хорошие физические данные.
– Не так – на меня эти надежды зачем-то возлагают, – возразил я. – Лично я никому ничего не обещал.
– Жаль, что ты не видишь себя в спорте.
– Я вижу себя в музыке. А спорт… Он учит меня защищать свой путь.
– Разве твои родители против того, чтобы ты занимался музыкой? – удивился он. – Мне казалось, наоборот.
– Не то, чтобы против… Просто я не хочу всю жизнь играть по чужим нотам.
– Не многовато ли ты на себя берёшь? – испытующе посмотрел на меня наставник.
– Сколько дают, – пожал плечами я.
– Тогда