расследования убийства цыганок». – Беда! Бонифаций Иванович. Горбун был единственным из состава нашей многонациональной экспедиции, кто мог, не запинаясь и без ошибок, выговорить моё полное имя. Остальные называли шефом, боссом – попроще и покороче, и только Вагиф называл меня Боня. Я не возражал – так называла меня мама и половина Одессы, в которой я имел несчастье родится. Что девочек убили, это всем и без расследования ясно было. Проводник сказал, что перед смертью их пытали, притом применена была изощрённая средневековая долгоиграющая казнь, при которой и захочешь, что скрыть, но не сможешь. Я не стал вдаваться в подробности, горбун коротко сказал, как девушек лишили зрения с помощью сухого песка, перемешанного с дроблённым ракушечником. Я в отличии от маркиза де Сада, не собираюсь писать пособие для палачей, но то, что мне рассказал Проводник дало ясную картину тех извергов, с которыми мы имеем дело. Если девушки в момент работы палачей сошли с ума, тогда им повезло, но никогда не надо недооценивать врага. Проводник дал мне понять, что для врага секретов нет, он всё знает о нашей экспедиции. Но, чёрт побери! У нас всё же не военная, а гуманитарная миссия. У нас даже оружия нет! Ага, Боня, ты кому это доказывать собрался? Одно направление поиска и сам маршрут, уже о многом говорят. А оружие, Боня? Каждый член твоей экспедиции, кем бы он не числился по документам, сам по себе был оружием. Одна эта симпатичная лилипутка, могла жителей любого городка утопить, как крыс в Мёртвом море превратив их в соляные столбы. Ума, блин! Я три дня не мог отделаться от этого ослиного «Марша славянки». Закрою глаза, и … Мы уже вторую неделю в пустыне, имеем два трупа в морге ближайшего города, имеем неприятности с полицией, которая своими вызовами для дачи свидетельских показаний, не даёт нам работать, абсолютно, отсутствие информации: кому это нужно? Я даже представления не имел – кто наш враг и как он выглядит? Блин! И в архиве ничего. Да, люди умирали, людей убили во всех экспедициях, но, как – будто так и нужно. Документы, подтверждали факт смерти, не раскрывая секретов пустынь. Знаете, как-то становится не по себе, когда предлагают возглавить экспедицию, за хорошие деньги, ничего не скрывая, рассказывая наперёд об ожидаемых трудностях, раскрывая перед тобой двери секретного архива, где почти в каждом документе сидит какая-то злючка и шепчет: – Откажись, откажись! Убеги, спрячься. Подробности человеческих смертей описаны так реально в архивных документах, что ты эту экспедицию уже начинаешь воспринимать не как возможность доказательства исторического факта, а как пари с самой костлявой. Кто? Кто придумал этот маршрут? Какие границы нельзя переступать? Кто стоит по ту сторону человеческого любопытства? Я старался поставить себя на место наших оппонентов. И ужаснулся. Казалось бы, человечество уже успело совершить все открытия, обнуляющие цивилизацию и, в крайнем случае, перемещая небольшие группы выживших людей, в каменный век. Зачем правители мира сего, каждый раз возвращаются, именно, к этому оружию?
