– Роман Юрьевич, все уже давно тут и трудятся не покладая рук. – Сказал Николай Викторович, мой прямой начальник, когда я появился в офисе.
– Были важные дела. – Коротко ответил я.
Николай Викторович быстро понял, что никаких важных дел у меня не было. Он знал про боксёрский клуб – единственное место, в котором я нахожу успокоение, выливая на грушу всю ярость, которая распирает меня изнутри.
– Если у вас есть важные дела, вы можете вообще не приходить сверхурочно. Но тогда вас быстро обгонят те, для кого работа на первом месте. – Сказал он. Это был намёк: от дела, над которым мы работали, зависело то, кто из младших юристов получит повышение.
– Больше не повторится. – Ответил я.
– Надеюсь. Ведь я болею за вас. – Сказал он, оглядев других моих коллег, трудящихся на той же должности, что и я.
Я знал, что он говорит правду. Он и вправду болел за моё повышение. Именно благодаря Николаю Викторовичу я не вылетел из компании год назад, в первый же месяц стажировки.
Тогда я разругался с другим стажёром. Надо сказать, не самым умным и в целом похожим на уличное быдло. Во время ссоры он сказал фразу «Я твою мать…», а я вмазал ему на глазах у всех.
Меня хотели отправить домой, объявив стажировку не пройденной, но Николай Викторович заступился и взял меня под своё крыло, что означало, что я буду его помощником. Но мне всё же придумали наказание – вместо одного месяца моя стажировка продлилась три.
– Я вижу в вас потенциал. – Сказал мой новый начальник, когда я поблагодарил его за помощь. – Злость, которая сидит внутри вас, может сделать из вас хорошего адвоката. Но для этого вам надо научиться направлять её в правильное русло.
Я пытался научиться, но выходило плохо. В какое ещё русло кроме боксёрской груши можно направить гнев, если на работе я только и делаю, что перебираю бумажки? За год работы меня ещё ни разу не допускали к защите клиента в суде.
Алина
Я была на девятой главе, когда получила звонок от Эльзы. Её голос звучал взволнованно и несколько трагично. Виновником такого беспокойства мог быть только Даня.
– Алина, нам надо срочно увидеться! – Заявила подруга.
Я посмотрела в окно. Дождь не собирался прекращаться.
– А ты можешь приехать? Мне сегодня совсем не хочется выходить из дому. – Ответила я.
Эльза сделала пазу, а потом беспокойно сказала:
– Я тебя не узнаю!.. Ладно, скоро приеду.
Спустя полчаса она уже была у меня. Она вручила мне в руки тёплую картонную коробочку с творожными ватрушками и сказала:
– Ставь чай. Надо есть, пока горячие.
От Эльзы всегда исходила некая атмосфера материнской заботы. Возможно, поэтому ей и нравилось быть пекарем – она любила кормить людей и проявляла заботу через выпечку.
– Ага. – Ответила я. – Только давай не на кухне сядем. У меня нет сил держать спину прямо.
На