два дома – между Кириллом и Сергеем. В собственной квартире она появлялась все реже – сварить суп, нажарить котлет, забить холодильник йогуртами. Иногда натыкалась в коридоре на розовый велосипед, обнаруживала новый гель для душа в ванной. Кажется, у Кирилла была Лиза, потом вроде бы Саша или Катя. Ксения спокойно реагировала на девушек сына – пусть нагуляется, поймет, что ему нужно. Только не ранний брак, как у нее с его отцом. Она старалась не мешать Кириллу. У Сергея, который жил за городом, ей было хорошо. Она куталась в плед и выходила в сад – покурить, выпить кофе. Ей было спокойно. Голова не болела ни утром, ни вечером. Если бы не необходимость ходить на работу, Ксения бы и не уезжала. Ей нравилось так жить – читать, сидеть в саду, пить кофе, что-то готовить. Не бежать, не спешить, не рваться. Сергей уезжал, и она оставалась одна, но это одиночество было другим. По ощущениям, по чувствам. Она знала, что Сергей вернется, и ждала его. На работе взяла отпуск и наслаждалась простым, обычным счастьем. Ждать кого-то с работы, жарить к ужину мясо на мангале, пересматривать библиотеку, которую собирали еще дедушки и бабушки. Ксения проваливалась в старый диван, укрывалась пледом и перечитывала Фейхтвангера, Фицджеральда, Бальзака. Наткнулась на книгу по домоводству советских времен. Внутри оказались трогательные записки – на четвертинках листа в клетку. Рецепт лимонного пирога. Памятка, как выводить пятна с одежды. Состав для мытья окон без разводов. Рецепт пирога с корицей. Ксения зачиталась и решила непременно приготовить пирог по найденному рецепту.
– Очень вкусно, – сказал Сергей.
Ксения ковырнула вилкой кусочек – есть было невозможно. Сода скрипела на зубах.
– Я не виновата. Все делала по рецепту. Кстати, кто записывал? Твоя бабушка? Мама?
– Мачеха. Ее почерк.
Ксения чуть не поперхнулась чаем.
– Мачеха? У тебя была мачеха?
– Да, кстати, мы с ней очень дружили.
– И ты не ревновал? А твоя мама?
– Мама устраивала свою жизнь.
– Я думала, у тебя благополучная семья…
– Она и была такой. Очень благополучной. Мачеха меня любила как родного сына.
– А у нее были дети?
– Нет. Она не могла родить. Сейчас смогла бы. Медицина не стоит на месте. Тогда – приговор.
– Прости, я думала, это рецепт бабушки. Хотела тебя порадовать.
– Не переживай, у нее этот пирог тоже никогда не получался.
– И для тебя не было ударом, что отец снова женился?
– Нет. Ты за своего сына переживаешь? Не стоит. Он нормальный парень.
Однажды Ксения вернулась домой от Сергея, сварила борщ, нажарила котлет и сырников и только после этого почувствовала, что она в квартире одна. Глобально одна. Будто часть квартирной души испарилась. Ксения побежала в комнату сына, увидела разбросанные вещи. Шкаф был пуст. Обувь, куртки – ничего.
– Кирюш, ты дома? Кирюш! – позвала она сына, хотя уже поняла, что его нет. Совсем нет. Ксения почувствовала, как в голове, в правом виске начали
