Оставалось не исследованным на этом, четвёртом ярусе, последнее, пятое помещение.
Дверь открылась, также как и предыдущие, от прикосновения его ладони к выемке в стене и чуть слышного шума.
Впереди было темно, но как только Мигель переступил через черту, отделяющую наружную площадку от помещения, оно тут же осветилось мягким голубоватым светом, и голос, слышанный им раньше, внизу, но теперь более строго, произнёс:
– Турикук на мостике! Всем встать для положенного по ритуалу приветствия!
Мигель, в этот раз не так сильно испугавшийся голоса, осмотрелся вокруг, надеясь увидеть и говорившего, и какого-то Турикука, и находящихся в помещении людей, но кроме расположенных полукругом у большого, наклонного стола десятка мягких сидений, ничего не увидел. Подойдя к столу ближе, он ахнул от изумления!
На столе, сияя разноцветными огоньками, была расположена какая-то звёздная карта. Он это сразу понял, как только увидел её на столе. Между огоньками-звёздами, словно связывая их воедино, пролегали мерцающие различными цветами, тоненькие линии.
Мигель смотрел на неё и не мог понять, какой участок неба здесь нанесён? Он помнил расположение и название почти всех звёзд на своём небе, его этому настойчиво учил дед, приговаривая: «Запоминай, крепко запоминай. Тебе это пригодится в жизни». На что Мигель, посмеиваясь над причудами деда, отвечал: «Ага, чтобы коз и Лам гонять на пастбище!». Дед сердился, но продолжал настойчиво вдалбливать ему в голову различные знания.
Но вот эти звёзды, ему не были знакомы! Особенно ярко блистали голубая и зелёная звёзды, соединённые между собой красной мерцающей линией.
Как ни напрягал он память, вспомнить этот участок карты он не мог.
Ладно, махнув рукой, пробормотал он, потом разберусь.
Его внутренние часы говорили, что уже далеко за полночь, и необходимо срочно возвращаться в пещеру, к товарищам. Они могут, чёрт знает, что подумать, не увидев его в пещере, а разыскивая его среди ночи в горах – мало ли, что может произойти во время этих поисков!
Ещё раз, словно запоминая, он посмотрел на звёздную карту и направился к выходу.
Мигель уже немного привык к тому, что двери помещений при его выходе, без каких-либо действий с его стороны, сами закрывались, и уже не пугался.
И сейчас, покидая эту чудо-хижину или, как называл её голос – корабль, он и теперь не испугался, когда за ним закрылся проход в чудо-помещение. Когда же он стал спускаться, по вьющейся вокруг светящейся центральной трубы лестнице, в коридор, тот сразу же осветился при его появлении.
В последний момент, когда за ним закрывалась дверь корабля, он услышал, как всё тот же мягкий голос, на кечуа произнёс: «Турикук покинул корабль! Все системы перевести в режим ожидания!»
Мигель ускоренным шагом продвигался в сторону выхода из прохода, и свет, двигаясь впереди него, освещал путь.
В голове, независимо от его желания, быстрым потоком проносились мысли,