В ответ на вопрос Марии, он, не зная что ответить, только неопределённо пожал плечами. А затем, с расстановкой, растягивая слова, произнёс, словно отрубил: «Что ж, ему лучше знать!» – повернулся и, покачивая в раздумье головой, направился к «лестнице».
Девушки и Хосе последовали за ним.
Настроение у Мигеля испортилось. Друг, лучший друг оставил его!
Пока Мигель собирался остаться один с раненым на руках – это как-то примиряло его, даже заставляло чувствовать себя героем, но когда все решили остаться, ему, чего кривить, всё-таки стало легче на душе. Как-никак, а не один на один с раненым…, к тому же ещё и Мария будет рядом.
Когда вместе – легче сопротивляться невзгодам жизни. А тут, на тебе! Такой удар под солнечное сплетение, и от кого? От друга!
И он обиженно, как маленький ребёнок, зашмыгал носом. Чтобы девушки, не дай бог, не заметили его неожиданно пришедшей слабости, Мигель быстро поднялся в пещеру, но вместо покоя был встречен градом вопросов:
– Игнасио ушёл? А, что это вам говорил, Родригес? А, почему он…, а увидев вошедших девушек, Матео даже приподнялся на локте, – почему его нет с вами? Ааа…?
– Сбежал твой Родригес, сынок кацика! – с презрением в голосе произнесла Хуанита. Завилял хвостом как шакал, и сбежал! Трус он и подлец!
Ааа! Вот даже как! – и Матео откинулся на импровизированную подушку, сделанную из молодых, тонких веток и травы. Этого надо было ожидать не сегодня, так завтра.
Мигелю показалось обидным, что его друга считают таким уж никудышним человеком и, не выдержав, начал заступаться за него:
– Ну, чего вы напали на него? Может он нам, наоборот, жизнь облегчить захотел? У нас и так мало еды, вот он и решил, наверное, избавить нас от одного рта!
Мигель говорил и, наверное, в душе хотел оправдать подлый поступок друга, и, конечно же, прежде всего говорил для себя, а уж потом для других. Но чувствовал – никто не верит его словам, и он только понапрасну сотрясает воздух. Так и не закончив свою речь, он надолго замолчал.
– Вот именно, на-вер-ное! – по слогам закончила за него Хуанита, и зло сплюнула.
А Мигель, усевшись на пол и оперевшись о тёплую стену спиной, прикрыл глаза и стал размышлять. Он, пока не выздоровеет Матео, самый старший среди них, и вся ответственность ложится на его плечи. С чего же начинать свою деятельность, что самое первоочередное? И как определить, что первоочередное, а что нет?
Его размышления прервал голос Хосе.
– Мигель, ты знаешь, сырая картошка и кукуруза, что-то не очень ласкают моё брюхо! Как ты думаешь, сможем мы добыть огонь?
– Вот ты и займись этим, – вяло посоветовал Мигель. Привыкай.
* * *
Он сидел, закрыв глаза, а мысли, одна другой быстрее, проносились в голове. Одно дело теоретически взять на себя руководство и ответственность – пока дело не дошло до претворения всего этого в жизнь, и другое – практически. Справлюсь ли я? – задал он себе вопрос. Уже сейчас, Хосе, своим вопросом