Пером художника свободно,
В порыве Лиры благородной!
Твори, беря меня в картинах,
Пускай любуются эстеты,
Как образ Орлеанской Дивы,
В руках влюбленного Поэта.
Рисуй порывы наслаждения,
Во всех тонах и Цвето- гамме.
Создай шедевры вожделения,
Утех в любовной панораме.
Люби Меня в тонах постельных,
Я в них раскинусь так свободно!
Под негой красок акварельных,
Лишь не рисуй в тонах холодных!
Пиши изгибы нежных бедер,
Груди прекрасной очертания.
Твой почерк Мастер превосходен,
В порыве страстного желания!
Касается рука палитры,
И глаз чарующе ласкает
Мой образ вновь с тобой слитый,
Под краской чудом оживает.
И восхищению нет предела,
Эстетике и антуража,
На фоне лир Живая Дева,
Среди картины Эрмитажа.
«Наш сад осенний с запахом мимозы»
Наш сад осенний с запахом мимозы,
Я вижу очень часто в сновидениях.
И платье с лепестками чайной розы
Тепло руки и губ прикосновение.
Ты мне читал Есенина и Фета,
Заботливо укутывал стихами.
Наш дивный сад восторженного лета,
Туман любви и травы под ногами.
А пьяный ветер растрепал мне косы,
Разгорячил застенчиво лучами.
И наше утро собранные росы
В моих ладонях над любимыми плечами.
«А мне милей огни и запахи Парижа»
А мне милей огни и запахи Парижа
Твой хрупкий профиль и изящный стан.
За окнами Москва» бомондной» гарью дышит,
А я лелею вкус, сладчайшие уста.
Дыхание любви и музыку Равеля
Пытаюсь уловить в столичной суете.
Мятежным странником и нежным менестрелем
Фантазии поток несёт меня к Тебе.
К сиянью милых глаз с оттенками рассветов,
К касанью рук любимых, к локонам волос.
Я чувственность свою. Тебе в моих сонетах
Сумею донести в НАШ сад из дивных роз.
«Ночной эскиз.»
Ночной эскиз… Он рисовал ее губами,
Отбрасывая лишние сюжеты.
Ее черты, навеянные снами,
Ложились тоном лунного портрета.
Он рисовал, лепил ее из глины,
Стирая с век затертую усталость.
Изгибы бедер, редкостной лепнины.
Его ладони чуть, едва касались.
Он создавал из грез и наваждения
И смешивал все краски в ожидания.
Его модель, навеяна видением,
Вдруг оживала, пылкостью касания.
Она дышала и цветок на коже,
Казался в те минуты настоящим.
Лишь источая до холодной дрожи
Свой аромат, тончайший и бодрящий.
Дышало тело. Он вдыхал по капле
Живительную влагу созидания.
Из хрупких линий, тонко черно-белых,
Ваял