Спустя две недели
Теперь мой день проходит довольно быстро, потому что мне не приходится скучать, и эта работа – если это можно назвать работой – мне действительно нравится. Я погружаюсь в неё с головой и не выныриваю ни разу за несколько часов. Это точно лучше, чем работа «офисной крысы». Теперь мне не приходится сидеть в четырёх уныло-серых стенах меж таких же уныло-серых от своей работы людей.
Теперь я сам себе начальник, и больше никто не может сказать мне: «эй, Джозеф, дружище. Не мог бы ты заменить меня во вторник? Прошу. У меня появились срочные дела» или «Джозеф, задержитесь еще на пару минут. Помогите мне закончить отчёт, а затем вышлите его в министерство». Теперь мною руковожу только я и никто более. Я и только Я.
Теперь ничто не сможет сдержать меня: ни работа, ни семья, ни государство, ни правила жизни, издаваемые им. Работы, как я уже сказал ранее, у меня уже нет, семью завести ещё не успел, да и не собирался её заводить. Боже, какая семья? Я сам ещё ребёнок. А законы, издаваемые государственными ведомостями… Теперь мне на них наплевать. Буду делать всё, что хочу. В пределах разумного и несверхъестественного, конечно же. Хотя о какой естественности может идти речь? Ведь всё это совсем не естественно. Всё то, что сейчас происходит с нашим миром. Это немыслимо и невообразимо, но это факт. Необъяснимо, но факт.
Кстати. Процесс увольнения был весьма забавным. О, да. Это было великолепно. Точно! Я сделал то, чего бы точно не сделал, находясь на службе. Сейчас расскажу. Прямо сейчас. Итак, дело было так: в воскресенье до меня наконец-то дошло, что изменение направления времени не действует на меня, и в свой единственный выходной день я строил совершенно новые планы на жизнь, а в понедельник я уже знал, что со мной будет дальше и каким образом мне нужно поступить. В том смысле, что я решил, что пора бы уже завязывать с этим душераздирающим, умопомрачительным делом. Поэтому я и решил завязать с работой.
Признаюсь – я слабый. Я слабый духовно, да и физически тоже. Но ведь во мне есть что-то, чего нет в других. Ведь я перестал подчиняться времени. Но почему именно я? Что-то управляет мною? Или я – избранный? И есть ли в этом мире ещё люди, которые могут не подчиняться времени, как я?
СТРАННЫЙ БЕРЛИН
Радио вещает на всё кафе, но только сейчас мои уши начали улавливать слова, доносящиеся из больших колонок приёмника:
«Дамы и господа, ещё раз напоминаю вам, что вчера состоится встреча двух глав…»
– «Встреча состоится