– Увы, – согласился я, хотя и свербило что-то от таких ограничений, – Телепортироваться можно, но как оказаться не под землей или не в воздухе, шваркнувшись потом на землю, сказать трудно.
– Во-во, – откликнулся Миха, – А даже если и рискнуть и, хорошо постаравшись, можно на некоторое расстояние вперед рассмотреть, то все равно есть риск связь с телом потерять. После чего придется опять по кочкам. В общем, давай ножками, как гужевые ослы…
– А почему как ослы?
– Потому что, не умничая, – пояснил Миха, – Пошли?
И мы зашагали по дороге.
Алексель
Нагулявшись по пляжу, я вернулся в кабинку номер тринадцать, размышляя о том, чтобы поваляться кверху пузом, лежа на диване и размышляя о вечном. Увы, диван был занят, ибо мою мечту уже осуществил нахальный котяра. Занимая полдивана, Мартик лежал на нем светлым пузом вверх, раскинув лапы и чуть жмурясь во сне. Похоже, ему снилось, что он спит, и этот сон ему очень нравился.
Я вздохнул и пошел ставить чайник. Привык я уже здесь чай пить и к традиции этой нелепой, хотя можно было готовую чашку с чаем в любой момент из воздуха достать. А еще я привык, что первую чашку наливаю Але, заметил я и чисто из вредности так и сделал. Вот появится дома, а чай ждет и уже остыл! Вредность, впрочем, не удалась, стоило мне развернуться с полной чашкой, как вошла Аля, взглянула на меня сияющими глазами, одарила улыбкой грузоподъемностью в несколько тонн и, приняв чашку, уселась в кресло.
– Спасибо, Алёша, – сказала она, сопроводив слова благодарным взглядом еще тонны на полторы. Хорошо, я в свободных шортах, не очень заметно.
Помянув недобрым словом свою резонансную природу, я подошел ближе и положил руку на ее открытое плечо, скидывая избыточные узлы Гайи, которые я захватил ненароком, как человек, от неожиданности наглотавшийся воздуха. Стало легче.
Я налил себе чая и уселся в соседнее кресло.
– Вот скажи ты мне, богиня любви, какого черта ты это со мной вытворяешь?
– Но это ж не я, Алёша, это ты сам такой резонансный, – почти жалобно ответила она, – Никто другой на меня так не реагирует, ни Миша, ни профессор…
– Ни Андрей… – добавил я ей в тон.
– Ни он тоже! – с нажимом подтвердила она, – Андрей Яковлевич ничего подобного не испытывает, его просто плохо воспитали, вот и лезет ко всем, на ком юбка. Дурное влияние супруги. Кстати, ты не мог бы не звать его домой? Если надо говорить по работе, есть лаборатория. Осадить я его, конечно, могу, но неприятно.
– Могу, – кивнул я, – А кто у него супруга?
– Тоже в некотором смысле любовью занимается, только очень специальной формой – супружескими изменами.
– А от них-то какая польза, чтобы ими заниматься?
– Для