Переплетённые линии
Приснилось мне, что я оказался в районе сербскохорватских боевых действий, на стороне сербов. Возмущенный идиотизмом братоубийственной войны, я предложил сербам миротворческие услуги. Особая радость сна: чтобы быть понятым, мне не надо говорить по-английски.
– Эскалация боевых действий привела к тому, – говорю я сербам, – что ни одна из воюющих сторон не желает первой идти на мировую. Тупик. Дайте мне депешу, я отнесу её хорватам. В ответ хорваты дадут мне свою депешу – так завяжутся переговоры, а это – первый шаг на пути к миру!
Сербы отнеслись к моим словам с суровым непониманием: какую такую депешу? И что такое есть депеша вообще?
С точки зрения моего сна, депеша – это то, что не требует никаких объяснений.
– Ладно, – сказали сербы, – вот тебе депеша, иди!
Размахивая депешей над головой как белым флагом парламентёра, вышел я из сербских окопов и пошел через поле боя к окопам хорватским.
Не дойдя до них, я был сбит пластунами и отволочен куда-то в таком же пластунском виде. – Это делается для вашей же безопасности, – сказали мне хорваты по-английски. Я вручил им депешу, и они, посовещавшись, решили отправить меня домой через Австрию.
– При чем тут Австрия? Мне нужна ваша депеша для передачи сербам!
– Мы сожалеем (It is a pity), но вы, наверное, не знаете, что содержится в депеше.
– Разумеется, сэр!
Они показали мне депешу. Там было написано: «Подателя сего – расстрелять!»
В этой истории переплелись две кровавые линии: гамлетовская – казнить подателей двух грамот и корлеоневская: – Кто первый предложит мириться с врагом – тот и предатель. Так говорил Крёстный отец в одноимённом фильме. Проснулся в муках: как сказать по-английски «При чем тут Австрия?»
Слова запоздалые
В первый раз я встретился с Юрием Васильевичем Яковлевым в 1958 году на съёмках фильма «Необыкновенное лето» по К. Федину (реж. В. Басов). Юрий Васильевич играл поручика Дибича. При мне поручик Дибич падал в обморок, как впоследствии – через год – упадёт и князь Мышкин, в исполнении того же Юрия Васильевича в фильме «Идиот» Пырьева. Они похожи – если вглядеться: поручик и князь. Я был сыном купца.
В следующий раз я встретился с Юрием Васильевичем, когда он уже отснялся в «Идиоте» – на телевизионной постановке по мотивам Василенко «Волшебная шкатулка». Юрий Васильевич играл весёлого бродягу, а я – трактирного слугу. Бывало, Юрий Васильевич любезно развозил нас на своём синем «Москвиче» по домам – с репетиций на Журавлёвке, где находился Телевизионный театр (затем – ДК электролампового завода). Разумеется, тракты и эфир проходили в Телецентре