– Я бы не хотел сейчас дискутировать о политике в Ираке, но те ограничения, которые наложили на нас США, существенно повлияло на нашу экономику.
– Да, ты прав. Не будем вдаваться в подробности.
– У тебя есть братья – сестры? – спросил я Бобака.
– Да, у меня брат и две сестры.
– А у тебя?
– Тоже не один у родителей, и, так же как и у тебя, брат и две сестры.
– Ты, знаешь, что я заметил? Сегодня утром, когда вселился в эту комнату и стал выкладывать туалетные принадлежности, я увидел, что они у нас похожи, лишь цвет зубной щетки отличается.
– Да, я это тоже заметил.
– Так вот, я подумал, может быть, мой сосед тоже из Ирака, хотя по бритве и зубной пасте глупо делать вывод. – Грустно улыбнувшись, сказал Бобак.
Я понял, что зря коснулся темы семьи, мне показалось, что он заскучал по семье и жене. Чтобы не нагнетать обстановку, я решил переменить тему разговора.
– Я же в свою очередь подумал, что ты из России. Ты, знаешь, у нас в России есть группа молодых людей, которые предпочитают носить одежду фирмы Адидас и фуражки. А еще они любят собираться группой и грызть подсолнечные семена. Мы называем их, я не знаю как это по-английски. По-русски – гопники.
– Гопники, гопники, – дважды повторил Бобак.
– И чем они плохи?
– Я не сказал, что они плохи, просто есть несколько атрибутов, которые присущи им, это семечки, штаны и кроссовки фирмы Адидас, и фуражка. И когда сегодня, я увидел твою одежду, которая висела на вешалке и твои кроссовки, я решил, что ты гопник из России.
– Весьма плох, твой дедуктивный метод. – Указал мне Бобак.
– Но у меня вместо семян подсолнечника пиво и сосиски.
– Да, но ты уже вдаешься в подробности, к тому же, гопники, тоже большие любители пива.
– Тогда логичность твоих умозаключений не вызывает сомнений.
– Спасибо, мой восточный друг.
– Де рьен. – Ответил Бобак.
– Ты знаешь французский?
– Лишь пару слов.
Мы закончили с очередной банкой пива и мой друг, решил сходить навестить своего товарища, который также жил в этом кампусе. Я решил, что после отдыха пойду в спортзал.
Спортзал располагался рядом с моим корпусом, и мне оставалось лишь выйти из здания и пройтись двадцать метров, чтобы попасть в зал с тренажерами.
В тот день в зале было мало людей, две девчушки и один «бич», парень, который работал на снаряде ради взглядов тех девушек, что крутили педали на велотренажере.
Горячий, худощавый испанский мачо, весь напрягся и с жестоким взглядом посмотрел на меня, когда я вошел в зал. Было ощущение, что я забрел курятник, и недовольный петух начал защищать своих кур.
Избрав дипломатическую тактику, ибо я в тот момент был еще добр, я стал разминаться, повернувшись спиной к остальным, любителям спорта. «Мачо» что-то бормотал и периодически посмеивался. Его поддерживали обе особы, которые участвовали в «Тур де Франс». Не обращая на них внимания,