– Не сделаю чего? Не бойся, скажи это, – присел Игорь на край кровати, и губы его растянула лениво-ехидная улыбка.
– Не возьмешь меня!
– Сначала я хочу рассмотреть товар как следует…
– Я не товар! – невольно взвизгнула я, и из глаз моих брызнули слезы. – А ты не купец. Катись отсюда! – срываясь на рыдания, бросила ему в лицо.
Кажется он пробормотал что-то типа «терпеть не могу бабских слез!» А потом склонился над моим лицом, приковывая взгляд к своим глазам. Внутри них зажглись две красные точки, и я уже была не в силах смотреть еще на что-то – чужая воля заставляла меня не отрывать взгляда от этих точек, что становились все больше и ярче.
– Никаких истерик больше не будет, – отчетливо произнес Игорь, и слова эти отпечатались клеймом где-то очень глубоко внутри меня.
Никаких истерик! Хорошо, их больше не будет. Но и покорности моей ты не дождешься по доброй воле.
Впрочем, как сразу же убедилась, ни о какой доброй воле и речи не шло. Игорь без труда разжал мои пальцы, и в следующий момент мои руки были чем-то привязаны к изголовью кровати.
– А теперь я сделаю то, зачем пришел сюда, – спокойно проговорил он и сдернул с меня одеяло.
Я зажмурилась. Лишь бы не видеть в его глазах отражения собственного унижения. Но слез не было, хоть и ужасно хотелось разрыдаться.
Какое-то время ничего не происходило. Я знала, что он сидит рядом и рассматривает меня голую, но смотреть на это отказывалась – продолжала держать глаза закрытыми, проклиная его, Тому и всех остальных, кто был замешан в этом грязном деле. Ненависть сжигала меня изнутри, и только это и придавало сил, не позволяло отчаяться.
– А ты ничего, – лениво проговорил Игорь, и я вздрогнула, когда на мою грудь опустилось что-то горячее. – Фигурка что надо, в меру худощава… Все, как я люблю…
Боже, только не это! Он принялся теребить пальцами мой сосок, и тот отреагировал слишком бурно. Да и не только он. По коже моей побежали мурашки от его горячего прикосновения, а внизу живота все вдруг скрутилось в тугой узел. Такого я еще ни разу не ощущала. Совершенно не понимала, что испытываю. Только лежать неподвижно становилось все труднее. А когда за первой грудью последовала вторая, и уже оба моих соска стали игрушками в умелых пальцах, так и вовсе с трудом получилось сдержать стон.
– Пожалуйста, не делай этого! – невольно взмолилась я и открыла глаза.
Взгляд его был прикован к моим глазам. Зрачок занял почти всю радужку, но теплее от этого казаться не стал, разве что еще страшнее. И где-то в глубине этих глаз продолжали проглядываться красные точки.
– А что я делаю, по-твоему? – усмехнулся Игорь и склонился над моей грудью. – Ответь, – велел и накрыл сосок губами.
– Не трогай меня! – выкрикнула я и невольно выгнула спину. Она выгнулась сама в ответ на столь откровенное касание.
Никто еще и никогда из мужчин не видел меня обнаженной, и уж тем более, не касался меня настолько вероломно.
Он