– До Студеного проезда, – сказал я дружелюбно.
– И скока?
– Полтинник. – Я улыбнулся еще шире, хотя меньше чем с сотни и разговор можно было не начинать. – Я думаю, этого достаточно.
– Да за глаза! – искренне воскликнул водитель. Перегнулся, открывая дверь. – Садись!
Способности таможенника явно не ограничивались знанием редких слов и умением ловить в воздухе ножики. Водитель что-то довольно мурлыкал себе под нос, а я расслабленно смотрел на проносящиеся мимо дома. Хорошо ехали, без пробок.
– Вот читал я тут недавно Генри Миллера… – неожиданно изрек водитель.
Вид водителя не внушал надежд даже на то, что он читал модных Мураками и Коэльо. Честно говоря, насчет Тургенева, Джека Лондона и Стругацких тоже существовали изрядные сомнения.
– Что именно? – спросил я. – «Тропик Рака»? Или «Тропик Козерога»?
Водитель уставился на меня в полном изумлении.
– Ну ничего себе! А ты-то откуда такие книги читал?
– Довелось… – Я и сам растерялся. – В юности, в родительской библиотеке…
– А, понятно. – Водитель успокоился. – Слушай, вот не понимаю я этой высокой литературы! Читаю, читаю… Что за беда такая? Если высокая литература – значит или говно едят, или в жопу трахаются! Вот как себя пересиливать – и читать такое?
– Вы не пересиливайте, – посоветовал я. – Читайте классику.
– Я Тютчева очень люблю, – неожиданно сказал водитель. И замолчал – как отрезало. Так мы и доехали до Студеного проезда – молча и в размышлениях о высокой литературе. Я попросил остановиться, чуть не доезжая до своего – бывшего – дома. Вручил водителю пятьдесят рублей, которые были безропотны приняты.
Странные встречи иногда происходят без всяких чудес.
Тому, кто дал имя Студеному проезду, не отказать ни в наблюдательности, ни в чувстве юмора. Летом Студеный – вполне милая улица, за которой кончается Москва и начинается Россия. Но осенью и зимой он вполне оправдывает свое название. Сразу вспоминаются святочные истории о девочках со спичками и куда более реальные, пусть и менее душещипательные, криминальные хроники об алкоголиках, прилегших отдохнуть в сугроб.
Я медленно обходил свой дом, пытаясь понять, как именно буду действовать. Воспользуюсь способностями функционала? Выбью пинком дверь, схвачу свою собаку и убегу? А хватит ли способностей? До башни – ровно десять километров.
Ровно?
Да, ровно. Плюс-минус пятьдесят метров. Я это знаю. Словно попискивает зуммер в телефонной трубке, которую слишком далеко отнесли от базы…
Что ж, значит, если мне захочется покуролесить где-нибудь на Пражской – у меня ничего не получится. Там я стану обычным человеком.
Но здесь, пожалуй, способностей у меня бы хватило. Я мог – точно мог – вскарабкаться по стене нашей девятиэтажки до соседских окон. И железную дверь мог выбить. Или, к примеру, открыть хорошие итальянские замки канцелярской