– За пятьдесят тысяч можно нанять толкового киллера, – сказал я. – И кое-что даже останется. Хватит на первое время, чтобы есть булку с маслом.
– Она потеряла значительно больше, чем эти гипотетические пятьдесят тысяч.
– Как раз потеряла она – гипотетические, а вот сперла вполне реальные деньги. Может, они собирались расстаться!
– Последний раз я созванивался с Михаилом за два дня до его смерти. Расставаться они не собирались. Можно предположить, что после моего звонка они разругались, и он указал ей на дверь. Но я отказываюсь поверить, что ей хватило двух дней, чтобы составить план и подыскать исполнителя. Не знаю, как у вас в России, но у нас такие люди в газетах объявления не печатают и визитные карточки первым встречным не раздают.
– Исполнителем мог быть ее прежний любовник.
– Вам карты в руки, проверяйте.
Мы дошли до крыльца, и Моисей Соломонович остановился:
– Мне нет смысла туда возвращаться.
Рукопожатие у него было неожиданно крепким. Очень крепким для пожилого и внешне не слишком здорового человека, к тому же, потерявшего сына.
– Если узнаете что-нибудь новое, – сказал я, – звоните мне в любое время.
Он кивнул. Я расценил это так: если у него появится информация, он десять раз подумает, прежде чем позвонить, тем более «в любое время».
– Моисей Соломоныч! Забыл спросить одну вещь: завязать с делами Михаил решил под вашим давлением?
– При всем желании я не мог оказать на сына давления такой силы. Решение он принял самостоятельно. Я не хотел этого говорить, но вы все равно догадаетесь, или узнаете от кого-то другого… Дело в том, что за последнее время он многое переосмыслил и пришел к выводу, что сделал ряд серьезных ошибок… – Мишкин отец замолчал, и я закончил фразу за него:
– …Самая большая из которых – это я?
– Он очень высоко ценил вашу дружбу, – сказал Моисей Соломонович с таким видом, будто не слыхал моих слов.
Его ожидала машина. Пыльный «мерс» стоял недалеко от крыльца, в кабине скучали двое парней в кожаных куртках. Когда Моисей Соломонович подошел, тот, что не был водителем, вылез и распахнул заднюю дверь. Придерживая ее, пока Кушнер садился, парень смотрел на меня, перекатывая во рту жвачку. Его лунообразное лицо, лишенное всякого выражения, показалось мне смутно знакомым. Но вспомнить, встречались ли мы, я не смог.
«Мерседес» резко выкатил на середину дороги и умчался, взвизгнув покрышками. Я обратил внимание, что на машине были московские номера.
Мой начальник службы безопасности стоял у двери кабака. Я спросил у него, стараясь, чтобы голос звучал безразлично:
– Ты в курсе, что Михаил собирался нас здорово кинуть?
Глава третья
Человек с портфелем
Я проснулся с больной головой. Инга хлопотала на кухне. Гремела посуда, работал маленький телевизор, пахло яичницей.