7
Четверо зашли в темное помещение, оно было все в дыму и едва удавалось разглядеть столики, больше похожие на журнальные, которые располагались вдоль стен и были окружены диванчиками, кроме стороны у прохода, туда на пол ставили кальян. Артур сразу плюхнулся за первый попавшийся столик, и осмотревшись по сторонам, успокоился: людей было немного, и их было не видно за спинками диванчиков. Играла музыка, чужие разговоры было не слышно, и парень облокотился на стену, закрыв глаза. Он пытался отвлечься от всего, что происходит, следил за ходом мыслей, надеялся, что скоро проснется и это все окажется сном. Около пяти минут он сидел в нелепой позе с закрытыми глазами и просто пытался не замечать происходящего вокруг.
– Оль, толкни его, он так всю жизнь проспит, – Филипп был недоволен, что Артур снова не хочет с ним общаться.
Ольга сидела рядом с Артуром, так что ей не составило труда выполнить просьбу, и, когда тот пришел в себя и поднял голову, он увидел, что весь стол был заставлен бутылками пива, а рядом со столом стоял кальян, трубка от которого была в руках у Елены, она сидела рядом с Филиппом и старалась курить настолько пафосно, насколько это возможно. Артур выпрямился и взял бутылку пива, пока все обсуждали разную чепуху, он все никак не мог ни на чем сосредоточиться. Когда бутылка была пуста, он взял следующую. Допивая вторую, он обнаружил себя внимательно слушающим рассуждения Филиппа. Девушки явно выпили слишком много еще до выхода на улицу, а сейчас окончательно добили себя и молча смотрели друг на друга, иногда хихикая. Шланг от кальяна лежал на столе и был никому не нужен. Филипп продолжал говорить:
– Когда-то здесь было Антоновское восстание, а теперь все деградируют и мечтают уехать в другой город, менять никто ничего не хочет. А ведь наши зеленые повстанцы тогда вынудили власть применить химическое оружие – это, кажется, был первый в истории подобный случай. Я понятия не имею, какая у них была позиция, суть не в этом, а в том, что люди не были безвольными, такими как сейчас. Артур, ты бы стал повстанцем?
– Нет. Мне даже бороться не за что. В детстве меня готовили жить вообще в каком-то другом мире. Совсем в другом. У меня не было ни друзей ни приятелей, из дома я не выходил. Мое представление о мире формировали приукрашенные истории родителей и мультфильмы. Когда я пошел в первый класс я начал постепенно во всем разочаровываться, в сейчас уже разочаровался, наверное, в каждом жизненном аспекте. Ну, и за что мне бороться? За жизнь