– Кстати об этом. Запахи. Я так и не почувствовал ни одного. Их здесь нет?
Анна печально улыбнулась, опустив глаза. Потом, молча, поднялась со стула и отошла на пару шагов. Встав по стойке смирно, она спросила:
– Что ты видишь, Данте?
Я видел то же самое, что и при первой нашел встрече. Женщину лет за сорок. Но всё ещё с хорошей фигурой. В том же фартуке. Платок на шее чуть сполз в сторону.
– Вас. – Немного неуверенно ответил я.
Анна подошла ближе.
– Смотри внимательнее. Детали, Данте, детали.
Я всматривался, но по-прежнему не понимал, чего должен был увидеть:
– Я не знаю.
– Ну же, ты ведь не глупый парень.
Анна подошла совсем вплотную. Её грудь оказалась на уровне моего лица. Я почувствовал некоторую неловкость. Даже очень сильную неловкость. Но только потом, спустя несколько секунд столь близкого контакта, до меня дошло. Её грудь. Она не вздымается. Ни единого раза за это время.
– Мы не дышим.
– Именно. – Одобрительно ответила Анна и села на своё место. – Может в этом мире и есть запахи, но мы не чувствуем их. Наше дыхание остановилось там, в последние секунды жизни. И вместе с ним, мы лишились возможности обонять.
Только сейчас я понял, что не дышу. И понял, как это странно. То есть это было нормально до сей поры. Но стоило лишь задуматься… Внезапно почувствовал потребность сделать вдох. Просто по привычке. Однако, ничего не вышло. Словно попытаться пошевелить шестым пальцем, которого у тебя нет и никогда не было.
– Постарайся не думать об этом, Данте. Даже в мире живых если углубляться во что-то привычное, оно становилось странным. А здесь… Ещё страннее.
Мне лишь оставалось согласно кивнуть. Прибытие в этот новый для меня мир породило много вопросов. Но ответы на них влекут лишь новые вопросы. Больше и сложнее. И самый главный – что же теперь делать? Нужно было как-то привыкнуть к тому, что более я не испытываю потребностей.
– Ты не особо разговорчив. – Заметила Анна. – Понимаю, тебя сейчас не особо тянет рассказывать о себе, но если есть вопросы, задавай.
– На самом деле их очень много. Я даже понятия не имею, с чего начать. Но пока лишь один. Почему вы называете Чижа и Ксандера братьями?
– Потому что мы здесь одна большая семья, дорогой мой Данте. И ты уже вошёл в неё. Просто не успел свыкнуться с этим. Может мои мальчики не родные по крови, ни со мной, ни друг с другом, но мы близки. При жизни многие из нас были одиноки, а здесь все получили второй шанс. Шанс обрести кого-то.
Во входную дверь постучали. Быстро отбарабанив костяшкой указательного пальца, Гензель, не дожидаясь приглашения, вошёл в прихожую:
– Вижу, друзья мои, вы уже вовсю налаживаете контакт.
– Потихоньку. Отвечаю Данте на некоторые вопросы.
– Эй, а я то думал, это моя обязанность, просвещать новоприбывших.
– Прости, прости. Ты у нас главный мудрец. Ну проходи.
Своей шустрой старческой