С одной стороны Женя Перегудов – настоящий профессионал. Еще когда Перегудов служил у Патрова, Левченко завидовал партнеру со страшной силой. Да и всю биографию начальника службы безопасности Вячеслав Петрович знал досконально: из военных – офицер в отставке, прошел несколько горячих точек. Потом несколько лет сидел без работы, а последние десять лет – в охране. Отличался личной преданностью Патрову. Однажды – дело было еще в середине девяностых – грудью, в прямом смысле, защитил Сашку от киллера. Голыми руками этого киллера повязал, сам схлопотал пулю в живот. Как выжил неизвестно, а на Патрове ни царапинки.
Много таких фактов знал про шефа своей службы безопасности Левченко. Много, но все равно Женя Перегудов оставался «темной лошадкой», да и эта «личная преданность Патрову» Левченко напрягала. Перегудову он не доверял. Точнее, не до конца верил – практически каждое его действие отслеживал с помощью других людей. И как назло ни одного повода усомниться в себе Перегудов ему не давал.
– Здравствуй-здравствуй, Евгений Палыч, проходи… – глубоко вздохнул Левченко. – Есть у меня к тебе, Евгений Палыч, дело… Про горе-то мое семейное слышал? Был на днях у ментов – говорят, несчастный случай. Вот хочу с тобой, как со знающим человеком посоветоваться.
– Слышал, Вячеслав Петрович, примите мои соболезнования… – соболезновал Женя Перегудов вяло, явно для проформы и даже не скрывал этого. А потом раскрыл свою кожаную папку и достал блокнот. – Я тут, Вячеслав Петрович, этим вопросом уже занялся…
Левченко удовлетворенно хмыкнул – именно этого он и ожидал. Перегудов как будто все его мысли знал наперед. Это-то и пугало… Поглядывая в блокнот, тот излагал ход собственного расследования, которое мало чем отличалось от расследования официального. Катерина действительно первый день, как вернулась из командировки, плита действительно была неисправна. И даже про плохое самочувствие Перегудов повторил все слово в слово. Все выглядело вполне логично, но за одну деталь Левченко все же уцепился:
– Говоришь, умерла, ударившись при падении. А не могли ее, скажем, намеренно ударить?
Перегудов даже не моргнул:
– Все могло быть, Вячеслав Петрович. Только, даже если предположить, что Астафьева кому-то мешала, и ее решили физически устранить, то квартира – это последнее место, где ее нужно было искать в тот час. Она даже вашему племяннику твердо сказала, что дома не появится до семи.
Опять неопровержимые доказательства, в которые так хотелось поверить… Перегудов, тем временем, продолжал:
– На сегодняшний день официальная версия такова: Астафьева оставила в кухне непотушенную сигарету, ушла в комнату, где спала несколько часов подряд. Потом зачем-то решила вернуться