Надеемся, впрочем, что с помощью просвещенных наукою (узнавших теперь об этом) людей – рано или поздно – найдем разгадку. А я буду продолжать наблюдения и сообщать их по мере надобности.
С моим к вам почтением имею честь быть ваш покорнейший слуга,
Василий Щапов.
Хутор Измаиловский. 26 января 1871 года.»
Опустив книгу, я перевёл взгляд на окно. Облако расползлось, и уже не помещалось целиком в рамку, но зато стало почти невидимым. Скоро оно станет совсем невидимым, но это не значит, что его не будет – просто зрение имеет свою границу восприятия. Я прикрыл глаза. На душе было тревожно, словно я вдруг оказался на краю обрыва. Стоп. Ну, случился этот «магнетизм» сто сорок лет назад. ЭТО, похоже, всё время случается, такая сторона жизни, о которой не стоит думать, раз уж нельзя повлиять. Мы ведь привыкаем не думать о смерти, хоть она и напоминает о себе. Методично.
Мой отец умер три года назад, пережив бабушку всего года на полтора. Неожиданно – тромб в сердце. Мать держалась, хоть и плакала всё время, брат Ярик, как самый практичный, мотался, оформляя бумажки, которых потребовалось больше, чем раньше было нужно живому человеку, а я впал в ступор. Потому, что днём раньше был иррационально уверен, что отец будет всегда, потому что до этого он был всегда. Нет, днём раньше я не был идиотом, и умом всё понимал, да и на поминках к тому времени случалось бывать всё чаще. Через месяц, или чуть больше, недалеко за полночь, я вдруг проснулся и открыл глаза, явственно ощутив чьё-то присутствие. Я тогда уже развёлся с Янкой и был в своей однушке один. В комнате, скудно освещаемой фонарями за окном, было почти темно. Я вдруг понял, что не могу пошевелиться, а редкие удары сердца не позволяют крови согреть коченеющее тело, на которое навалилась непонятная тяжесть. Я смотрел в потолок, чувствовал, что кто-то склоняется надо мной, но никого не видел. Потом тяжесть начала таять, сердце застучало быстрее… Я с трудом встал с постели и зажёг свет, окончательно развеявший странные чары. Осталась только иррациональная уверенность, что я только что попрощался с отцом.
Если бы у меня был сын, я тоже, в своё время, пришёл бы к нему попрощаться. Если бы у меня был сын.
Глава 3. Яночка
Если допустить, что в жизни что-либо происходит случайно, то она появилась в моей жизни случайно.
Десять лет назад меня позвали на свадьбу. Женился мой однокурсник, Макс. Нас, неженатых, из группы оставались тогда трое – Макс, я и разгильдяй Витька. Не то, чтобы мы прям дружили, но связь поддерживали, хотя по работе и не пересекались – по специальности работал только я. Макс остался в аспирантуре, на чём-то там защитился и читал сопромат в политехе, а у Витька был непонятный мелкий бизнес, никак не хотевший крупнеть.
Женился Макс на своей бывшей студентке, после семи лет