Одет вождь был демократично и просто. Как все. Но по моде. Его круглое тело украшала лишь шкура юного барашка. И всё. Больше ничего декоративного в костюме.
За годы многотрудной работы вождём, Чап сделался хитрым, коварным, и непредсказуемо заносчивым руководителем. Слыл отменным демагогом. В своих речах любил употреблять слово «народ». Мог бы с успехом употреблять и термин «электорат», если бы в его эпоху существовала европейская демократия. Причём, слово «народ» вождь непременно связывал с собственной персоной. А еще он обожал употреблять другие важные слова, которые так ласкали слух этого самого народа. Однако за всеми, сказанными им, красивыми словами зияла привычная пустота. Со временем, он стал считать свою персону олицетворением всего племени и дерзко полагал, что без его личности оно пропадёт. Если бы в данный момент на его месте оказался король Франции, Людовик XIV, то он, наверняка, провозгласил бы: «Племя – это я!»
В народе эту доктрину вождя разделяли далеко не все. Однако открыто выступать не решались. Видно, революционная ситуация ещё не созрела. Да и репрессий побаивались. Ведь у вождя, как не крути, за спиной стояла прикормленная свита.
И вот случилось так, что вождь, страдавший от нерастраченной любви, однажды увидел юную Чару. Та обитала со своей матерью в небольшой пещере на периферии стойбища. Она вождю приглянулась, и он послал за ней своих сатрапов, чтобы они доставили её в его резиденцию.
Хитрый вождь выбрал удачное время. Стояло позднее утро. Мужское население стойбища давно ушло на охоту, а потому случайных помех, при проведении операции по уводу женщины из родного дома, не предвиделось. Был на охоте и Чак, молодой охотник, которому нравилась юная Чара.
Чвак и Чав пещеру Чары нашли не сразу. А когда отыскали её, то путь им заступила маленькая, но решительная мать Чары, Оча. Она нутром своим почувствовала неладное: с чего бы это, ни с того ни с сего, к ней завалились охранники вождя? По всему видно, не к добру!
– Чего надо?
В это время, её дочь Чара, сидевшая в уголочке, тут же юркнула под шкуру пожилого буйвола. От греха подальше. Шкуру, в знак особого расположения к ней, подарил Чак. Грозился, в недалёком будущем, порадовать её шкурой мамонта. Но Чара заранее отказалась от такого роскошного подарка. Отказалась из скромности. Ей могло сделаться неудобно перед соседями. Ведь у тех такой шкуры никогда не было. Да и жильё, где она проживала, было не подходящим для такого подарка. Не тот размах. Однако намерения молодого охотника ей очень понравились. Хотя сам молодой охотник, по правде сказать, ей нравился даже больше, чем шкура мамонта. А тут неожиданно притащились эти увальни от вождя! Зачем? Их никто не звал. Нехорошо всё это. Чаре стало страшно.
Чав,