Герой местного значения. Предвестники большой войны. Ростислав Кот

бестолково вертел головой, движения были неуверенными – видать, здорово его оглушило. Шустрый же он, однако – его свора ещё даже не очухалась, чтобы из машины вылезти, а он уже почти смылся…

      Странно, но во мне даже злобы особой в тот момент не было, только какое-то рассеянное спокойствие. Вот он почти добежал до кювета, куда улёгся мой самосвал… Он был без спецсредств и потому не видел во тьме ни меня, ни моей здоровенной машины. Улучив момент, я беззвучно прыгнул в темноту, наперерез улепётывающему министру безопасности моей колонии. Я сбил его с ног. Он пытался сопротивляться, мы сцепились было. Но драки никакой не получилось. Он запаниковал – и жёсткий удушающий приём у меня получился как-то сам собой.

      Сжимая зубами адаптер боевого шлема, я беспощадно душил человека, который только что – и двух часов не прошло – приказал меня убить. Казалось, вот-вот мой локоть раскрошит его кадык. Что я чувствовал при этом? Ничего…

      Вспыхнули фары конторской машины. Бело-фиолетовый свет залил всё вокруг, протянув вдоль Шоссе резкие тени. Шлем быстро перестроился – ему что свет, что тьма, всё едино. Боковым зрением я видел, как ко мне неспешно подошёл Сержант. Постоял над нами пару секунд. Потом постучал костяшками пальцев по затылку моего шлема.

      – Агент, отпустите его, – сухо сказал адвомаршал, выдерживая официальный тон.

      И имени моего, конечно, не назвал.

      Я разжал руки и встал – рывком. А Шеш остался лежать на мокром бетоне Шоссе. Хрипя, он пытался дышать, хватаясь за горло.

      – Встать! – рявкнул Сержант.

      Поверженный министр безопасности даже замер на миг от страха. А потом поспешил исполнить приказание. Оторванный воротник его плаща беспомощно топорщился. Шеш завертелся на месте, не зная, куда себя девать.

      – К свету! – приказал Сержант.

      Здорово у него получалось – наверное, в тот момент немного нашлось бы людей, которые посмели бы ослушаться его. Длинный нос министра засветился, засиял в беспощадном свете бьющих из темноты фар.

      – Надо же, господин министр… – в голосе Сержанта звучало хорошо сыгранное разочарование.