По-прежнему глядя на Эржебет, Тристан сделал мне знак.
– У Лайоша Кошута, – повторила я, печатая.
– Через «о», – сказала она мне.
– Через «о», знаю, – ответила я.
Ее волшебные темные глаза вновь обратились к Тристану.
– Мне нравится, что Мелисанда образованная, – одобрила Эржебет, словно это его личная заслуга, и продолжила: – Когда революция потерпела крах, после бегства Кошута в сорок девятом, аристократы стали приглашать меня и мою матушку показывать им глупые салонные фокусы. Мы меняли кому-нибудь цвет волос или заставляли кого-нибудь выбалтывать глупые детские тайны. Унизительное занятие, я его ненавидела, однако матушка очень тревожилась из-за угасания наших сил и боялась утратить покровительство этих ужасных людей. Она так лебезила перед ними, что я, дабы не видеть ее позора, уехала за границу.
– Куда? – спросил Тристан.
– Я хотела последовать за Кошутом, но его жена этому воспротивилась, и я на время отправилась в Швейцарию – учиться у одной могущественной ведьмы. Она стремилась передать младшим различные формы колдовства, в том числе уже невостребованные в ту эпоху, поскольку мир, видя упадок наших сил, обращался к нам все реже и реже. Задним числом ее усилия представляются несколько романтичными, как если бы сегодня учили определять долготу с помощью хронометра. Мало что из усвоенного пригодилось мне в дальнейшем, однако я по-прежнему благодарна ей за науку, хотя со временем оставила ее и вернулась к родителям в Будапешт.
– Так вы можете превратить кого-нибудь в тритона? – спросил Тристан, переходя к делу.
– Могу, конечно, – ответила она. – Что за глупый вопрос!
– А обратно превратить сможете? – быстро вставила я.
– Если захочу, – беспечно заметила Эржебет. Затем с легким вызовом глянула на Тристана. – Хотите меня проверить?
Он на мгновение задумался, оценивая ее на самых разных уровнях.
– Давайте начнем с неодушевленных предметов, – сказал он наконец. – Полагаю, это возможно? В смысле, можете вы… преображать неодушевленные предметы?
– Скажите, что вам нужно, – произнесла она, раздвигая губы – почти расплываясь – в чарующей улыбке.
Теперь они улыбались друг другу, словно лучшие друзья. Тристан взволнованно закусил нижнюю губу, что придало ему очаровательно глупый вид.
Потом он сцепил руки перед собой и даже чуть напружинил колени в полуприседе, словно тренер, просчитывающий план игры. Впервые я заметила – мимолетно – что у него ладный зад.
– На сегодня ограничимся несколькими шагами на самом базовом уровне. Стоукс будет записывать. Миз Стоукс будет записывать, – быстро поправился он, предвосхищая ее недовольство.
– Жаль,