– Стрелу вытащи, и высыпи на рану… – из последних сил прошептал раненый и закрыл глаза. Вот теперь он точно без сознания, чего и мне захотелось…
Как это – вытащи стрелу? Вот так просто? Нет-нет, это я точно сделать не смогу.
Если спросить среднестатистического жителя двадцать первого века, что он знает о стрелах, то больше чем уверена, они ответят – эта такая тонкая палочка с железным наконечником и оперением. Во всяком случае, я бы ответила именно так. Что, в сущности, чистая правда. А вот как вытащить это изобретение – тайна, покрытая мраком.
Да что там вытащить? Я только подумала об этом, как без того пустой желудок взбунтовался, а перед глазами запрыгали разноцветные мячики.
Накрыла настоящая паника. Не было так страшно, когда меня выкинуло на эту поляну, когда я поняла, что возвращать назад никто не собирается. Даже немота показалась сущим пустяком по сравнению с тем, что нужно сделать сейчас.
А если я этого не сделаю? Потом буду полжизни винить себя в смерти, по сути, совершенно чужого мне человека? Две чаши весов оказались практически на одном уровне, но совесть, чтоб ей пусто было, перевесила.
Так, стрела, плечо. Металлический наконечник прошёл навылет – гранёный, в виде пирамиды, блестящий, смазанный чем-то, да и запах от него горький. И прикреплён на совесть, снять невозможно.
Стрела сделана из дерева, насколько я могу об этом судить. Вытащить стрелу назад не представляется возможным, если только я не хочу добить раненого своими действиями. Протолкнуть вперёд – помешает оперение. Значит, выбор у меня небольшой – срезать наконечник и вытащить остаток стрелы из плеча.
Когда обыскивала мужчину, пытаясь найти кольцо, видела у него на поясе короткий кинжал – им и решила воспользоваться.
Остальные действия старалась не запоминать. Да и как тут запомнишь, когда единственное, о чём я просила небо – не свалиться в обморок. Хлюпающие звуки, бурая жидкость на траве, лучи заходящего солнца.
Чувствовала себя как минимум маньяком, который расчленяет жертву. К тому моменту, когда наконечник свалился на траву, с меня градом катился пот, застилая глаза, капая на губы. Осталось совсем немного – вытащить стрелу и засыпать рану порошком.
Последнее делала уже на автомате, но не халтурила. Обработала рану этой ерундой с обеих сторон, и с чистой совестью потеряла сознание.
Мыслей не было – ни приятных, ни плохих. Вакуум. Но недолго я блаженствовала. Раненый (и, надеюсь спасённый мной) вновь застонал, только на этот раз протяжно, с глухим рычанием. И судороги прокатились по его мощному телу.
То есть я его всё-таки не спасла, а угробила?
Не знаю, какие сработали инстинкты – подползла к нему, потому что ноги не держали, и перевернула на спину, стараясь не смотреть на рану. Насмотрелась