Губы бывшего опера потянулись к ней, заставляя сердце замереть от испуга. Какой же глупостью с ее стороны было решение приехать сюда! Влад истолковал ее появление здесь по-своему, как впрочем, и Саша принял ее желание свидеться с Владом как вполне обычное явление – жена хочет навестить мужа. Обманчивое ощущение, что она вот-вот выберется из невидимой клетки и, взмахнув крыльями, воспарит навстречу солнцу и новой жизни, померкло.
– Ты, правда, останешься? – с лица Влада, затухая, стало исчезать счастливое выражение, лишь в глазах по-прежнему горел восторженный огонек надежды. Но вот погас и он. – Зачем ты приехала? – холод в голосе заставил девушку поежиться, еще раз усомниться в правильности принятого решения.
Слова застряли в горле. Продираясь с трудом, из пересохших губ вырвалось:
– Я поблагодарить тебя хотела, – кривая усмешка, исказившая лицо Влада, загнала далеко вглубь остальные заготовленные для него слова, которые, впрочем, не относились к самому главному. Как она вообще собиралась сообщить ему о том, что отныне их пути расходятся? Я от тебя ухожу? Я больше не с тобой? Я больше не твоя? Так она и никогда не была с ним. Не была «его». Нелепо говорить о том, чего нет.
Влад сам обрубил так тяжело дающийся им разговор, заговорил об отстраненных вещах – семье Воронова, ее учебе, чем-то еще. И она приняла правила новой игры – с готовностью приоткрыла для него завесу над ее взрослой жизнью на воле. Да и говорилось об этом намного легче.
– Уезжай и больше не приезжай. Не место тебе здесь, – строго наказал он в конце, давая понять, что она свободна от него. Влад всегда был таким, видел ее насквозь, еще до того, как она сама осознавала свои мысли. Конечно же, он догадался, зачем она здесь. И отпустил ее.
Сердце Ксении радостно забилось, она даже не разобрала, что еще ей говорил мужчина. Кажется, спросил о чем-то, и она машинально кивнула. Как во сне наблюдала за тем, как Влада уводили, и очнулась только тогда, когда оказалась на улице – промозглый осенний ветер проник под пальто, приводя ее в чувство.
Пора возвращаться домой, к новой жизни. По-настоящему новой, в которой не будет места переживаниям и кошмарам прошлого. И пусть воспоминания о той жуткой ночи, превратившей Сашу в жестокого убийцу, останутся здесь, за железной дверью, закрытой на крепкие засовы. В конце концов, ей с ним, с его семьей еще «детей крестить», и лучше будет для всех, если этот этап жизни они начнут с чистого листа, как будто ничего и не было.
***
Утром ее разбудил пронзительный, надоедливый и нескончаемый звонок в дверь. Он, разорвав пелену сна, проникал, казалось, в самый мозг,